– И это всё? Только раз?
Все в классе громко засмеялись Громче всех, конечно же, Артем с дрэдами. На нём белая футболка «Спутник» и черные шорты. Я понимал, что сил, чтобы отжаться ещё хотя бы раз, у меня уже не хватит.
– Именно это я тебе и ставлю в журнал, Муров. Ты заслужил только этот раз!
Встав на ноги и окинув презрительным взглядом учителя физкультуры и всех одноклассников, которые продолжали посмеиваться надо мной, я ушёл прочь из зала. Мне хотелось напиться воды. По лицу стекал пот, а настроение было самым паршивым. Я шел по коридору и задавался вопросом, почему у меня такое слабое здоровье? Все видят это и пользуются моментом, чтобы унизить. Каждый пацан из моего класса мог отжаться и пять и десять раз, но не я.
– Ты наверное действительно слабак! -сказал я сам себе.
Сзади, меня кто-то назвал по имени. Я обернулся и увидел знакомую кореянку. Она была всё такая же пухленькая, с милыми косичками на голове и улыбалась мне.
– Привет. -сказала она.
– Салют. -равнодушно ответил я.
– Что-нибудь случилось? Почему ты такой мрачный?
– Нет, всё нормально…
– Знаешь, я после того случая, ну с тем лысым нациком… Я так тебя и не поблагодарила тогда.
– Но ведь я ничего не сделал.
– Сделал. Они меня обижали. Но потом появился ты. -девочка убирает рукой челку с глаз.
– И они мне сломали нос. Я ничего не сделал. Я лишь получил люлей… В прочем, я уже начинаю привыкать…
– Но они оставили меня в покое. Ты заступился за меня. Ты… Поступил смело.
– Я так не думаю… -качаю я головой.
Мимо нас проходит Артем. Он смотрит на меня и издевательски улыбается, напоминая, каким жалким слабаком я только что выглядел на уроке. Во мне закипает злоба. Парень уходит в туалет, громко пиная дверь.
– А знаешь, что я думаю? -продолжает кореянка. Она слегка нервничает. —В пятницу мне родители хотели устроить праздник в честь того, что я окончила четверть на одни пятерки. Будет торт, чай с мятой… Может, ты придёшь? Будут одни девочки, но ничего, может ты с ними найдешь общий язык и мы хорошо проведем время…
Я ничего не ответил. Девочка достала из кармана свернутый лист бумаги и протянула мне.
– Знаешь, я учусь рисовать. Мечтаю потом поступить в художественную школу…
Я развертываю листок и вижу на нём свой портрет, нарисованный карандашом. С бумаги на меня смотрел мальчик с добрыми глазами и улыбкой.
– Послушай, что ты за мной ходишь? —спросил я, отрывая взгляд от рисунка. -Ты чё, следишь, м?
– Нет, с чего ты взял? —её пухленькие щёки краснеют.
– Пожалуйста, отстань от меня… —я сминаю лист бумаги и бросаю на пол. -Ты мне надоела! Тебе что не понятно, что я не хочу с тобой общаться. Уходи, пожалуйста! Я тебя прошу.
У девочки меняется выражение лица. Глаза становятся влажными.
– Извини… -говорит она. -Я не знала.
– Может, свалишь уже?
Кореянка в слезах уходит. Я смотрю на неё и начинаю жалеть о сказанном. Но сказанное вслух уже не отмотать назад, а извиняться я уж точно не собирался. Пройдя в туалет, наклоняюсь к крану и начинаю пить воду. Закончив свое мокрое дело и поправляя треники, сзади меня появляется маленький кусок дерьма, фанатеющий от Lim Pumpa. Напившись ледяной воды, я вижу его отражение в зеркале. А именно его ухмылку.
– Знаешь, урод… Миру нужны такие, как ты … -говорит он.
Я молчу и просто смотрю на его отражение.
– Рожденные для того, чтобы быть грушей для битья!
В моей груди бомбануло зарядом злобы. И эта волна прошла по всему телу, дойдя до кончиков пальцев рук. Никогда я не чувствовал такой ненависти. Меня затрясло. Я крепко сжал кулак и подошел вплотную к Артему с его нигерской прической.
