Дневник Монстра. Том 2 - страница 4

– Саш, ты чего это тут делаешь? В кустах… – Тетка Люда, моя дрожайшая соседушка, ну да, блять. Естественно. Кому еще пришло бы в голову доставать меня вечером. Но если честно, раздражение было куда меньше обычного, наверное, сказалась сегодняшняя охота. Я нацепил маску доброжелательности и начал разговор с ней.

– Добрый вечер, теть Люд. Да вот пищало что-то, весь вечер ищу, даже вон пальто вымазал. Но ничего, нашел! – Весь вечер у меня орало кое-что другое, ха-ха, но это неважно.

– Что нашел-то?

– Да вот котенка кто-то выбросил…рыжего… – И правда, как только я открыл картонку, увидел, двух котят, рыжего и черного. Черный лежал уже мертвый, замерз. Рыжий был еще жив и пытался мяукать изо всех сил. Мяуканьем конечно это было не назвать. Он перебирал своими крошечными лапками в надежде выбраться из бумажной тюрьмы.

– Ой, ну что за люди! Что ж делать-то теперь?

– Ничего, себе оставлю. – Я подхватил котика и спрятал его под пальто, он прижался ко мне и затих. – Теть Люд, в ларьке молоко осталось?

– Ой, Саш, я уже закрыла.., ну, ладно, пошли открою быстро, сам знаешь, страшно ночью, никто не ходит.

– Знаю, знаю. Я Вас подожду потом.

Мы быстро дошли до ларька, я стоял спокойный, себя то я бояться не должен. А вот соседка подпрыгивала от каждого шороха. Мне даже стало смешно. Не плохо я их выдрессировал. Тетка Люда быстро отдала мне бутыль с молоком и закрыла магазинчик. До подъезда она шла со мной, в другой день, я, вероятно, с удовольствием бы ее убил, но сегодня – нет. Сегодня я был уже сыт и доволен, помимо этого, у меня под пальто ежилось маленькое существо, которое следовало как можно скорее отнести в тепло. А кроме того, я был уставший. Но весьма довольный, нужно сказать. Всю дорогу соседка еще сокрушалась, что же за люди, а я молча шел домой. Нес рыжий, маленький комочек. Я назвал его Вася… Зашел в квартиру, отмыл котенка, такой крошечный, наверное, глаза только открыл. Повезло ему, что я его нашел. Накормил и завернул его в мягкое, сухое полотенце, он тут же заснул. Пошел помылся сам, переоделся, постирал шмотки. Достал тайник, положил сережку этой бесящей сопли к остальным. Думаю, ее родители должны сказать мне спасибо, что я избавил этот город от мелкой мерзости. Да и их тоже. Кому захочется возиться с такой гадостью, как она. Спрятал все трофеи обратно, и с упоением стал ожидать утрешних новостей. День был насыщенный.

Вечер. Прождал все утро и день. И ничего. Ничего! Снова! Майор издевается, или как? Я так старался, даже сам случай был на моей стороне, почему в новостях ничего? Не нашли? Да нет, этого быть не может, я уверен, что нашли еще ночью… Тогда почему?! Даже как-то обидно. Однако, это не единственное, что расстраивает меня. В дневнике деда нет записей практически за два года. Точнее, они были, но не хватает этих листов. Видно только корешки и понятно, что листы кто-то выдрал, но кто и почему – неясно. Сразу после февральской записи и удаленных страниц идет эта запись.

«1940.

Меня отправили на работу на фронт. В тыл. В один из новых лагерей. Он функционирует уже несколько месяцев. Находится на новых территориях Германии. В новом городе Аушвиц. Его построили на старых казармах, поэтому все здания были старые. Меня пригласил туда мой знакомый Рудольф. Его назначили комендантом и ему нужен был хороший переводчик. Я говорил на русском и польском без акцента и идеально подошел на эту должность. Всем было известно, что в Германии много различных лагерей, и я думал, что еду в рабочий. Но это оказалось не так. Перед прибытием мне выдали свод правил и норм. Я изучил их все. Когда я переступил порог Аушвица, то понял, правила не то что не соблюдаются, их тут нет вовсе. Словно я оказался в аду. Огромное количество людей в одинаковой одежде, слишком легкой для холодной погоды, худые, грязные и изможденные. Я сам работал за периметром, в здании администрации, но все что происходило внутри вызывало недоумение и непонимание. Я видел надпись на воротах «Труд освобождает». Но тут было настолько много людей. Прибыв к коменданту, своему знакомому Рудольфу Хёссу, я поинтересовался об этом.