Я наслаждаюсь моментом, вечером и зелёным чаем с молоком. Делая для себя вывод, что ко мне начали тянуться люди, причем независимо от меня. Они просто появляются и начинают говорить, а я слушаю. За эти месяцы я стала потрясающим слушателем. Я не даю советы, если меня не просят, и не впадаю в сепарацию.
В какой-то момент разговор заходит о терапии. Я рассказываю о том, какие изменения происходят в жизни, и делюсь самым важным из них – предъявлением боли и ответственности.
– Ну вот смотри, мне больно от того, что ты пишешь и звонить мне только тогда, когда нуждаешься, когда переживаешь очередную ссору с родителями или расставание с парнем. Такое ощущение, что я для тебя спасатель. Если это так, то я вышла из игры, и мы можем на этом закончить, – произношу я, ловя её взгляд.
– Погоди, – в её голосе явно шок и отрыв от реальности. Да, от меня такой речи никто не ожидал. Я же всегда была удобной, все понимающей Наташей.
– Я тебе звоню всегда, когда прохожу мимо твоего дома. Да и когда мы встречаемся с девчонками, не зовем тебя, потому что у вас совсем нет общих интересов, а алкоголь… – отвечает она, но я слышу, что её голос немного дрогнул.
– Я бросила, – перебиваю её.
– Это я и хотела сказать, – говорит она, вздыхая, как будто ей стало легче.
– Могу дать тебе совет? – спрашиваю я, беря себя в руки.
– Да, конечно, – отвечает она с искренним интересом.
– Если у тебя будет желание и время, попробуй терапию, буквально одну сессию. Если зайдёт – класс, нет – значит, нет, – предлагаю я.
Она задумывается, и на её лице читается симпатия и понимание.
– Знаешь, Наташ, вполне возможно, что я так и сделаю. Мне кажется, нужно немного поработать над собой.
В этот момент я чувствую, как между нами устанавливается особая связь. Я наконец-то смогла выразить свои чувства без страха осуждения и вместо этого открываю путь к дальнейшему пониманию друг друга. Этот разговор стал для меня важной вехой в осознании своих границ и потребностей. Сквозь всю старую боль я почувствовала новую надежду и возможность.
Так и получилось, что я втянула её в свою «терапевтическую секту». Буквально через три дня она делилась инсайтами и открытиями своей сессии, и это было невероятно вдохновляюще.
– Знаешь, Наташ, я так рада, что тебя послушала! – сказала она, садясь рядом на лавочку у фонтана в тот вечер. Её глаза светились азартом. – Я начала заниматься Поведенческой терапией, и это просто открывает новые горизонты!
– О, это замечательно! – ответила я, радуясь её успехам.
– Да, я сидела в кабинете у терапевта, и он задал мне вопросы, которые стали для меня настоящим откровением. Например, мы обсуждали, как поведение связано с эмоциями, и как часто я просто избегала конфликтов.
Я слушала её с улыбкой, чувствуя, как крепче становятся наши отношения.
– Знаешь, сначала мне казалось, что это будет сложно, – продолжила она, – но теперь я осознаю, что, действительно, в этом есть смысл! Это как, если бы у тебя появился новый шифр к пониманию себя.
– Сложно с этим не согласиться, – подмигнула я ей, вспоминая свои муки начала терапии. – Как ты себя чувствуешь?
– Я чувствую себя просто великолепно! Как будто снялась с глаз пелена, – ответила она, потирая руки. – Я даже начала записывать свои мысли, чтобы отслеживать изменения в своем восприятии.
– Ты достигатор! – смеюсь я. – Неужели ты так быстро вошла в этот процесс?
