– Да не волнуйся, Стива, – рассмеялся Максим. – Меня ночью разбудишь – всё оттарабаню.
– Я ведь почему так всё подробно объясняю? Времена неспокойные. В седьмом году меня уже забирали в охранку, непонятно за что, а сейчас тоже – чувствую, что-то назревает.
– Значит, вы и для меня это всё рассказывали, да? Если что, я смогу вас заменить! А? – с обезоруживающей простотой сказал Ленц.
– Ну ты вообще! – возмутился Максим. – Молодец-удалец, ночной делец.
– Ладно, ладно, – успокоил его Лосев. – Это так, для гарантии. Надеюсь, всё будет хорошо. Впрочем, проблем хватает. Пока это лишь прожект, мечтания.
– Почему? – удивился Ленц. – Почему, а?
– Как почему? Самого главного нет.
– Чего нет?
– Денег нет, тысячи рублей.
– А это зачем?
Лосев снисходительно улыбнулся:
– Для создания, так сказать, рабочего органа аппарата, двигателя фотофорезного типа. А надеяться, что Силантий Вахрушин выделит такую сумму, не приходится.
– Это купец, покровитель наук, – пояснил Максим. – Он помогал в постройке, а теперь надо всё сызнова начинать, двигателя-то нет.
– А куда он делся?! – Ленц казался удивлённым, и даже привстал. – Он ведь был, да?
Максим схватился за голову:
– Боже мой… Купила бы собака печень, да купить нечем.
Лосев повернулся к Ленцу:
– Не обращайте внимания, он иногда такое завернёт, что сам объяснить не может.
– Двигателя ещё нет, – с расстановкой терпеливо пояснил Максим. – Он у нас только в проекте, и чтоб его построить, нужно время и средства.
– И немалые средства, очень даже, для нас невероятные средства, – подтвердил Лосев.
– Ничего не понимаю, ничего не понимаю, – вполголоса начал бормотать Ленц. Он часто моргал и тёр лоб.
Максим и Мстислав с недоумением воззрились на него.
– Да ведь двигатель был! – наконец изрёк их новый знакомец.
– Сейчас уже доподлинно неизвестно, был ли он достроен, – возразил Лосев. – А потом в этой кутерьме пожар в мастерских случился, в газетах же писали, дурак полицейский при обыске колбу разбил, что ли, в результате всё сгорело.
– Да нет же! Вы думаете, что двигатель сгорел, да?
– Детали тугоплавкие, они полностью сгореть не могли, но перекрытия мастерских рухнули, засыпало обгоревшими досками, наверняка там не разобрались, свалили всё в кучу и свезли куда-нибудь на свалку.
– А вот и нет! – торжественно объявил Ленц.
– В каком смысле?
– А в том, что мне пришлось быть свидетелем, как его накануне, целёхоньким, вывозили из мастерских!
– Куда?! – в унисон воскликнули Лосев и Максим.
– Я думал, к вам на Голодай, где сам летательный аппарат. Он ведь там, да?
– Нет. То есть аппарат там, конечно. Но двигатель… До нас он не дошёл, – ответил Лосев. – Может, жандармы перехватили? Но тогда об этом бы было в газетах, всё же необычайная новость, так что нет.
– Где же он застрял? – спросил Максим. Он и Мстислав вопросительно посмотрели на Ленца, на губах которого гуляла загадочная улыбка.
– Так куда его могли отвести, Николай? – спросил Лосев.
– Я думаю… Вернее, у меня есть одно предположение, и даже уверенность.
– Какое же?
– Отец ещё раньше арендовал помещение под склад, на Выборгской стороне, от Приморской железной дороги. Это ведь как раз по пути от Коломяги до Васильевского, да? Может, извозчики согласились везти только дотуда, а?
– А точно адрес знаешь?
– Нет, к сожалению. Но можно узнать. Надо найти тех ломовиков. Ведь их можно найти, да?
– Правильно, – согласился Лосев. – Съездить в контору в Коломяги. Тотчас и отправлюсь, чего тянуть.
