Прохаживаясь по комнате, Лосев в сотый раз перепроверял список необходимого в предстоящей экспедиции, бормотал:
– Тёплая одежда, пледы… вяленая рыба… так… фильтр…
Взглянув в окно, он остановился:
– Странно. Очень подозрительно. Тот человек в чёрном пальто и котелке, смотрит сюда, уж не филёр ли?
– Где? – Максим тоже подошёл к окну. – Вот так номер! Это же мой дядя! Под нумером два. Дядя Владимир, принесла его нелёгкая. Чрезвычайно противный человек.
– Это который теперь твой опекун? Я его давно заметил, – сказал Лосев. – Сначала думал, что мало ли, случайность, прохожий или ждёт кого.
– Да нет, он точно шпионит за нами.
– А чего он хочет, а? – спросил Ленц.
– Полагаю, он боится, что я свяжусь с социалистами. Он ярый монархист, и с дядей Витей был на ножах. Я как мог пытался ему всё объяснить, про космос и ракеты, а он всё про бомбы. Вот как всё вышло, всё он понимает как сам хочет. Не человек, а форменный осёл. Я сейчас, погодите.
Максим вышел на улицу со стороны двора, выглянул из-за угла. Вроде никого.
– Милостивый государь! – раздалось сзади.
Максим вздрогнул и повернулся.
– А, дядя, это вы? Добрый день.
– Добрый, добрый. Впрочем, кому как.
– Вы следите за мной, что ли? – поинтересовался Максим.
– Скажем так, я вынужден это делать, поскольку в ответе за вашу дальнейшую судьбу. Ну что, скажите, вас связывает с этими людьми? Неужели и вы решили ступить на скользкую рэволюцъённую тропу?
– Господь с вами, Владимир Михайлович! Мы занимаемся созданием ракетного аппарата, для путешествия на Марс! В научном обществе об этом хорошо знают…
– Научное общество! – перебил его дядя. – Данное так называемое научное общество закрыто, некоторые его бывшие члены арестованы, остальные находятся под следствием либо под надзором. Я полагаю, это вам тоже хорошо известно.
– Да, но…
– Поэтому мой вам совет… Нет, требование! Немедленно предъявите документацию на ваш так называемый летательный аппарат в Охранное отделение. Если он не представляет угрозы для безопасности державы и государя, вам нечего опасаться.
– Какая угроза?! – возмутился Максим. – Это прорыв в российской и мировой науке!..
– Вот сие и следует проверить. Время сейчас опасное, и я не желаю, чтобы всё зашло далеко. Не забывайте – я несу за вас ответственность. Тоже мне, летательный аппарат! Всякая мокрица хочет летать как птица. Богопротивное это дело, любезнейший племянник, если вообще правда, в чём я очень и очень в сомнении. Короче, предъявите…
– Но проверка может затянуться! На полгода, на год! Полёт должен состояться уже этим летом, потому что – Великое Противостояние. Следующее будет только через пятнадцать лет…
Дядя тяжело вздохнул, покачал головой, развернулся и пошёл прочь.
– Ну что там? – спросил Лосев, когда Максим вернулся в квартиру.
– Неважные дела. Кажется, он собирается заявить в охранку.
– Но почему, а? – Ленц широко раскрыл глаза.
– Он нам не верит. Полагает, что конструируем бомбу.
В комнате наступило гробовое молчание.
– Ладно, – сказал Максим. – Я пойду. Надеюсь, у нас хватит времени на всё.
Когда Максим возвращался домой, было уже темно и безлюдно.
Проходя по 14-й линии, он услышал топот и женские причитания. Из-под арки выскочила женщина.
– Ой, лиханько, ой, лиханько! – баба подбежала к Максиму, схватила его за руку.
– Да что ты? Что случилось?
– Ой, паныч, перевертень! Величезный, чёрный, прямо на мене хотев кинувси! Зуби сияют, очи горят!
