Вендела попыталась прикинуть, сколько ей нужно мучиться до полного владения оружием, и сама испугалась своим расчетам.
Бринхилд оказалась очень строгим наставником. Она требовала ежедневных длительных тренировок и полного послушания. Если у Венделы что-то не получалось, она злилась и заставляла повторять элемент снова и снова. Но зато Вендела училась. Она видела прогресс и несказанно гордилась собой после каждого занятия.
– Ты прям светишься! – замечала с улыбкой Бринхилд.
Да, она светилась. Красная, мокрая, совершенно измотанная. Она светилась.
– Хэльвард, меч – это тебе не палка, перестань тыкать им в меня! Рубящие удары, понимаешь, рубящие! – кричал в ярости Йорген на своего восьмилетнего сына.
Они стояли на поле недалеко от деревни, сражаясь деревянными мечами. Солнце садилось, гладя истоптанную пожелтевшую траву последними золотистыми лучами. Йорген недавно вернулся из похода и теперь тратил все силы на обучение сына. Хэльвард умел держать меч и щит, но отец требовал от него чего-то очень странного и непонятного, а когда сын делал что-то не так – злился.
Бринхилд, тайком пробравшаяся за ними, пряталась в тени, за домом. Она жадно ловила каждое слово отца, каждое его движение. Ей очень хотелось попробовать взять в руки оружие, но она не решалась выйти и попросить. Мама говорит, что не женское это дело. Но ведь Сигрид участвует в походах наравне с мужчинами. Почему же Бринхилд нельзя?
– Нет, Хэльвард, ты опять все делаешь не так!
Йорген схватился за голову и швырнул в сторону деревяшку. Хэльвард в испуге отскочил. Увидев страх сына, Йорген опомнился. Он подозвал к себе мальчика и обнял.
– Ничего, сынок, – сказал Йорген, – и ты станешь воином, самым лучшим. Тебя станут бояться все соседи, а друзья и родные будут уважать тебя.
Бринхилд очень любила брата и желала ему только хорошего, но часто завидовала ему. Завидовала, что его не заставляли шить и подметать; завидовала, что отец и другие воины учат его сражаться; завидовала, что все говорят ему, что он станет воином. Бринхилд жалела, что родилась девочкой. Ей не нравились сложные прически, длинные юбки. Она не умела шить и готовить, не умела даже вымести пол, не разбив ничего. Мама говорила, что это придет, но Бринхилд так не думала. Она с упоением слушала рассказы Сумарлитра о богах и героях, истории воинов о великих битвах. Как было бы здорово кинуть настоящее копье! Или поймать стрелу… Бринхилд сама не заметила, как вышла из леса. Отец увидел ее. Девочка, испуганная, словно кролик, стояла, втянув голову в плечи и опустив глаза, и чувствовала, как краснеют уши.
– Я, я… – она старалась придумать подходящее оправдание, но, как назло, мысли не лезли в голову.
Но Йорген почему-то не стал ее отчитывать. Он подошел к дочери и положил руку ей на плечо.
– Возьми, – он вложил в ее руку меч, – попробуй и ты.
У Бринхилд перехватило дыхание. Отец вручил ей оружие. Пусть и ненастоящее, это неважно. Она не разочарует отца. Йорген взял ее за руку и показал, как держать меч.
– Ну а теперь победи меня, – он улыбнулся в колючую бороду.
Бринхилд глубоко вздохнула и с криком бросилась в бой.
Она не разочаровала отца ни в этот раз, ни в какой другой. С распущенными по плечам волосами она сражалась в числе первых среди самых отважных воинов. Все восхищались ее непревзойденными подвигами, так как развивавшиеся за спиной волосы выдавали, что она женщина.
