– На Сбруевскую? – уточнил водитель, пристёгиваясь и поправляя зеркало заднего вида.
Он всё время его настраивал так, чтобы видеть меня, и я частенько ловила в нём его ничего не передаваемый взгляд. Зачем? Просчитывал моё настроение? Пытался разглядеть ответы на незаданные вопросы? Просто пялился как в Эрмитаже на произведение художника?
Стало интересно, мог ли Юра соблазнить меня, если бы испытывал ко мне симпатию? И как бы быстро он сдал нашу связь Борису, прикрывая свои тылы и выставляя на передовую мою задницу? Чушь. Глупые мысли. Скорее всего сказывалось шестилетнее воздержание и незнание, как может быть нормально с обычным мужиком.
– Да, – кивнула, мазнув по глазам в зеркале и переведя внимание в планшет, где просматривала каталог с игрушками от нового поставщика. – Только притормози у кондитерки «Булка». Надо забрать заказ.
Через два с половиной часа я зашла в подшефный детский дом, где стены всё ещё пахли свежим ремонтом. Юра двигался сзади, неся коробки с пирожными, а из актового зала доносилась музыка и непосредственные детские голоса, неумело озвучивающие выданные роли.
– Вера Михайловна, – послышалось со всех сторон, стоило мне открыть дверь и войти в украшенный бумажными цветами и разноцветными лентами зал. – Здравствуйте.
Я любила всех этих детей, настолько же сильно, насколько у меня было не растрачено материнство. Была бы моя воля и нормальный, уравновешенный муж, забрала бы половину себе, но… В моей жизни всегда было «но». В такой семье растить детей было настоящим преступлением.
– Заканчивайте и пойдём пить чай, – обняла всех малышей и поприветствовала рукопожатием подростков.
Дети послушно прогнали праздничную программу, стараясь намного больше, чем без меня, а потом с восторженными криками побежали в столовую, кроме Машеньки, шестилетней девочкой с тонкими косичками и такими же тонкими ручками. Моя дочь могла бы быть такой же.
– Тётя Вера, – забралась Маша на мои руки и обхватила ладошками лицо, доверчиво заглядывая в глаза. – А когда за мной придёт мама?
В груди закололо от боли, зарытой уже много лет глубоко внутри, и в горле сдавило от горького кома, жаждущего прорыва слёзного потока. Сдержалась, наткнувшись на чёрный взгляд Юры, придерживающего для меня дверь и наблюдающего, как там, в машине.
– Обязательно придёт, – прошептала, прижимая к себе худенькое тельце. – Подожди ещё немного.
7. Глава 6
Любовь
Утром заставила привести себя в порядок и собраться в институт. Знала, сколько нервов стоило Надюше выбить для меня это право, поэтому плюнуть и страдать в спальне не смогла позволить. Ночи на слёзы не хватило, но сессия, зачёты и экзамены требовали выжать последние силы и закончить учебный год.
Завтрак не влез, а от вчерашнего кофе до сих пор мутило. Мельком увидела отца, прошедшего мимо кухни и свернувшего к входной двери. Там его уже ждал автомобиль, утренние новости на планшете и стакан крепкого кофе. Последний раз мы сидели за общим семейным столом, когда была жива мама. Показушные ужины для партнёров, конечно, были, но, чтобы просто так, на кухне, за барной стойкой, разговаривая ни о чём, мыча от хорошо прожаренного мяса или наматывая на вилку пасту… Всё это было не про нашу семью.
Мой телефон пискнул сообщением. Бросилась к нему, грешным делом думая, что о себе дал знать Серёжа. Разочарованием полоснуло в груди. Не он. Всего лишь водитель, сообщающий о готовности ехать. Папа всегда ратовал за безопасность дочерей, снабдив меня машиной и личной охраной, хотя, скорее всего, он просто приставил ко мне надсмотрщиков, следящих, чтобы никто не умыкнул его породистую лошадку. Надя выбила себе и эту поблажку, так что за свои передвижения она отвечала сама.
