– Во сколько вас забрать из института? – поинтересовался Вадим, тормозя перед воротами и отстёгивая ремень безопасности, чтобы выйти и открыть мне дверь.
– В четыре, – не стала его ждать, устало вываливаясь из салона.
– Сегодня заканчиваете раньше? – удивлённо выкрикнул в окно.
Раньше. Сегодня меня никто не ждёт. Да и завтра, и через неделю. Это с Серёжей я освобождалась в восемь или около девяти, прикрываясь загруженностью в институте. Это с ним мне обязательно надо было посидеть в библиотеке, подготовиться к выдуманной презентации, пересдать нескончаемые хвосты.
Ничего не ответила Вадиму, махнула рукой и пошаркала к крыльцу, где меня уже ждала Маринка, заприметившая подъезжающий автомобиль. С ней я познакомилась при подаче документов, когда мы на коленках заполняли договор, состоящий из десятка страниц, испещрённых мелким шрифтом. Маринка шутила, что в кредитных договорах шрифт и то крупнее, а я смеялась, склоняясь низко над бумагами и совсем не втыкая, о чём она говорит. Какие кредиты? Мне с ними сталкиваться не приходилось.
После подачи мы посидели немного в кафе, обсуждая выбранное направление архитектурного домостроения. Марина поступала ради мечты когда-нибудь построить собственный дом, я же просто ткнула пальцем, отлично понимая, что образование в моей дальнейшей жизни мне не понадобиться. В мире больших денег и власти женщины были лишь приложением к мужу, сидящие дома и отсвечивающие украшениями на банкетах и деловых вечерах. И то, до поры до времени. Через несколько лет они заменялись эскортицами и молодыми секретаршами.
Встречающая меня машина у входа в кафе поразила Маринку, Вадим подстегнул в ней азарт охотницы, а я с тех пор стала девочкой с золотой ложкой, либо несчастной с позолоченным рулоном туалетной бумаги. За почти год в охоте Мариша не продвинулась, так как Вадим был глубоко женат и верен супруге, а я привыкла к её нестандартным шуткам.
Эта девчонка из простой семьи стала мне ближе моих сестёр, привыкших сдерживать и прятать чувства, и ни раз прикрывала перед Вадиком побеги на свидания. Я ей рассказывала всё, даже самые интимные моменты, а она радовалась за меня и поддерживала моё решение оторваться от финансовых благ и связать свою жизнь с Сергеем.
– Любаш, ты чего такая расстроенная? Серёга уехал? – набросилась с ходу на меня, затаскивая в прохладный холл.
– Уехал. Навсегда, – проскулила последнее слово, не сумев сдержать слёзы.
Ночи, действительно было мало. Разве можно за несколько часов залатать болезненную дыру, образовавшуюся в районе сердца? Даже обида и злость не вытесняли жалость и одиночество. Не знаю, как перенесла дорогу сюда, не замазав обшивку соплями и не выдав своё состояние Вадиму.
– Так, на парах сегодня обойдутся без нас, а мы посидим и поболтаем в кафе, – потянула за рукав подруга, осматривая предварительно местонахождение водителя.
Сквозь душившие слёзы кое-как дотащилась до кафешки напротив, забилась в угол и сжала в ладонях чашку кофе, стоящего поперёк горла. Мариша погладила меня по руке, повздыхала и пошла напролом:
– Рассказывай. Куда? Зачем? Что сказал?
– Ничего, – всхлипнула, топя в молочной пенке горе. – Просто не пришёл вчера на свидание, не позвонил, отключил все мессенджеры и оставил консьержу запрет пускать меня в квартиру.
– Как это? – подвисла подруга. – Вы же хотели пожениться, собирались в конце месяца подавать заявление. А вдруг с ним что-нибудь случилось? Может он не смог тебе сообщить о проблемах, а сам лежит где-нибудь в больнице и страдает?
