Получив одобрение, из толпы выскочили несколько мужиков и кинулись к кабаку. Вскоре изнутри повалил дым. Виктор отодрал скамью от берёзы и вместе с кабатчиком закинул в дверь, и едва успел увернуться от пыхнувшего пламени.
– Они что там керосином полили? – нахмурился он, отходя в сторону. Из кабака донёсся жуткий вой кабатчика и последовавшие его проклятия. Толпа, отшатнувшись, вновь закрестилась. Избитые бражники стали отползать от разгоравшегося дома.
– Может вас тоже туда побросать? – подошёл к ним Виктор и пнул самого здорового, Гришку.
– Не надо, барин, мы всё поняли, – заскулили пьяницы, – мы больше не будем.
– Зарекалась коза в капусту не ходить, – усмехнулся Виктор и, бросив в гудящий огонь долговую книгу, направился прочь.
– А ты кто? – вывернувшись из толпы рядом пристроилась знакомая уже девчушка.
– Я – Робин Гуд, – усмехнулся мальчик. – Ты меня переночевать пустишь?
– Робин Гуд? – сдвинула брови девчушка, – я такого имени и не слышала. А ты откуда?
– Оттуда, – Виктор ткнул пальцем в небо.
– Тебя Бог послал, что ли? – в голосе девчушки скользнуло недоверие.
– Считай что так, – скривил губы мальчик. – Ему надоело смотреть, как ваши мужики спиваются, вот и послал меня. Тебе не понравилось, что я сделал?
– Надо было Гришку тоже в огонь бросить, – заявила вдруг девочка. – Он своего сына бьёт сильно.
– Ты ему так и скажи завтра, что если будет бить ещё, я ему руки переломаю.
– Руки не надо, а то, как он работать будет, лучше другое что.
– Тогда уши оторву. Это не помешает работать?
– Уши не помешают, – кивнула, подумав, девочка. – Можно ещё и нос.
– Оторву и нос, так и передай.
На пороге дома девочки сидела женщина и чистила репу. Глянув на гостя, нахмурилась.
– Что там за шум у кабака? – спросила она. – Опять дрались?
– Кабак сожгли, – махнула рукой девочка, садясь рядом.
– Надолго ли? – скривилась женщина. – Опять поставят.
– Хозяйка, переночевать пустите? – Виктор примостился на сваленных перед домом брёвнах.
– Переночевать? – женщина опять посмотрела на мальчика. – Сеновал пустой, ночуй, – кивнула она. Денег не возьму. Могу и ужином накормить.
– Не откажусь, – улыбнулся мальчик и подмигнул посмотревшей на него девочке.
Женщина, собрав почищенную репу, ушла в хату, а девочка стала собирать ботву.
– Ты маме про меня не говори, а то прогонит, – попросил Виктор.
– Ладно, завтра скажу.
Поужинав, Виктор направился на сеновал. Девочка принесла ему отцовский зипун и, посидев немного рядом, пытая, как живёт Бог, и почему он допускает несправедливость, ушла тоже спать.
Проснулся Виктор от заоравшего рядом петуха. Потянувшись, он прислушался и огляделся.
– Гмм, я ещё в пьяной деревне. Значит, продолжение следует. – Покинув сеновал, он вышел на улицу. На крыльце сидела девочка. Увидев Виктора, она встала.
– Долго спишь посланник, – буркнула она. – Пошли, покормлю.
– А мама где?
– На покос ушла. Страда, – пожала плечами девочка.
– На покос? Может помочь?
– А ты умеешь? – оглядела его критически девочка.
– Научишь, смогу, – улыбнулся Виктор.
– Ладно, пошли, сначала поешь, потом провожу, если хочешь. – В горнице на столе стояла накрытая полотенцем кружка молока, и лежала краюха хлеба.
– А где твой папка? – жуя хлеб, спросил мальчик.
– Лес валит у барина, – махнула на окно девочка. – Наряд у него на неделю.
– Далеко?
– На Зайцевой горе, – снова махнула рукой девочка. – Ты и туда хочешь?
