Добро пожаловать в 5.0 - страница 32

Книга про Зою – это что-то наподобие «Маленького принца»: вроде сказка, а вроде философия. В любом возрасте найдёшь для себя что-то новое и откровенное, при этом каждое открытие будет нести в себе не только глубокий смысл, но и вдохновляющий элемент, способный воодушевить даже самого закостенелого пессимиста взглянуть на мир и поверить, что счастье «можно найти в одной-единственной розе…»

Книга про Лилю – это, скорее, толстенный (неожиданная аллегория – тончайшую во многих смыслах Лилю сравнить с толстенным книжным экземпляром) кодекс поведения Эмили Пост «Этикет»: ответы знает на все вопросы, решения найдет в любой ситуации и никогда, ни при каких обстоятельствах не даст повода усомниться в собственной правоте и изысканности.

Книга про Макса… Ох, эта книга про Макса… От одного воспоминания о муже ёкало сердце и как-то нервно сжимались ладони…

Мила вспомнила, что совсем недавно в книге про Макса появилась новая неведомая глава…

Любуясь заново открытыми в старом компе фотографиями их семейной идиллии, Мила полезла в корзину с надеждой найти там нечаянно удалённые и обнаружила давний доклад Макса, который он готовил к какой-то своей конференции.

Название у доклада было не только непонятным, но и непроизносимым – тем не менее Мила доклад восстановила и полезла его читать: всё, что хоть как-то касалась её любимого мужа, имело сейчас для Милы особый ценный смысл, даже если никакого смысла в этом она не понимала.

Блуждая сквозь совершенно непонятные предложения, представляя, как Макс их строчил на компе, вероятно ночью, Мила вдруг споткнулась о фразу «Моя исповедь».

Неожиданность была такой невероятной, фраза такой неуместной и для Макса, да и для самой Милы неподходящей, что сначала она словно через неё перепрыгнула глазами и лишь спустя пару строчек, осознала – она пропустила что-то, заслуживающее внимания, хоть и невозможное для доклада с непроизносимым названием…

У Милы бешено колотилось сердце, внутренние проводочки словно получили больший, чем способны вынести, разряд тока, и от этого тело странно вибрировало, а на глаза почему-то навернулись слёзы – захотелось мгновенно захлопнуть компьютер, забыть навсегда этот момент и остаться в своей, пусть и не совсем понятной, но понятно непонятной жизни…

– Все уже пришли, открыто, – откуда-то с небес прозвучал голос уборщицы Вали.

Мила поняла, что стоит перед дверью офиса, парализованная неожиданными воспоминаниями о вчерашнем вечере…

– Да, да, спасибо, я чего-то замешкалась, хорошего вам дня, – пролепетала Мила, подняв голову и увидев на лестнице этажом выше знакомую женщину со шваброй.

Сама женщина, её будничный вид с инвентарём и привычная фраза про добрый день пусть немного, но всё же вернули Милу в реальность, и пусть совсем немного, но всё же вселили надежду, что день будет добрым.

Мысли про Макса и его «исповедь» словно воробьи, сидящие на соседних ветках – только и ждут, когда Мила потеряет бдительность, чтобы галдящей стайкой налететь на неё, как на хлебные крошки.

Это ощущение угнетало и напрягало – что бы Мила не делала, о чем бы не думала, она словно боковым зрением души ощущала беспрестанное присутствие проблемы и задачи. Она ещё не могла определить для себя, чего больше – проблемы или всё-таки задачи?

Задачей для неё сейчас – помимо того, что необходимо разобраться с самой собой и со своей дальнейшей жизнью – было принять факт ухода Макса и понять, почему и главное – зачем, для чего ей, ему и им нужен был этот уход.