— Ага, а днем просто придем и попросим дать нам регистрационную книгу? — огрызается Костя через плечо и встает с корточек. — Готово, — гостеприимно распахивает передо мной дверь. Внутренне напрягаюсь, но никакой сигнализации не срабатывает, никто не спешит арестовывать нарушителей.
Несмотря на рыцарский жест по приглашению дамы, Холостов в последний момент оттесняет меня от двери плечом и входит первым. Шагаю следом. Внутри темно, а окна прикрыты плотными шторами, которые здесь никогда не раздвигают, чтобы солнечный свет не повредил древней и, без сомнения, уникальной литературе. Поэтому здесь не просто темно, а ничего не видно дальше кончика своего носа.
— Дверь прикрой, — шепотом просит Костя. Я его понимаю, в такой тишине и темноте разговаривать громче почему-то кажется кощунством.
Тяну дверь на себя, отрезая нас от коридорного освещения и погружая помещение в полнейшую темноту. Жутковато. Но темнота длится недолго: Холостов щелкает пальцами, а затем взмахивает рукой, посылая вверх огонек. Присматриваюсь. Нет, это не огонь, в смысле вовсе не пламя, как у зажигалки, создавать которое нас учили с самого первого дня. Это словно маленькое солнце — желтый светящийся шарик, послушно повисший в воздухе над нашими головами. Освещения дает немного, но достаточно, чтобы не натыкаться на столы и стеллажи с книгами, занимающие тут большую часть пространства.
Костя делает шаг вперед, и «солнце» послушно летит за ним.
— Научишь? — прошу на волне энтузиазма.
Делать обычные огоньки я худо-бедно научилась. Но это кажется мне просто высшим пилотажем.
— Без проблем, — обещает Холостов, а сам устремляется к столу администратора. Стараюсь не отставать, а то точно заблужусь.
Компьютер не выключен, а просто «спит», и стоит задеть мышку, экран тут же оживает, выдав окно для ввода пароля. Костя пробегает пальцами по клавиатуре, и я тупо моргаю, смотря на всплывшую на экране надпись: «Добро пожаловать!».
Он не взламывал пароль, ни магией, ни как хакер. И зуб даю, что вводил не наугад. Библиотекарь поделилась с ним паролем? В жизни не поверю. Ой, что-то мне нехорошо. Отступаю от стола администратора, пятясь. Естественно, врезаюсь в незаметный в темноте другой стол, опрокидываю подставку с карандашами.
Костя вскидывает голову, отвлекаясь от экрана.
— Ты чего? — на лице искреннее, на первый взгляд, недоумение.
— Откуда у тебя пароль? — хочу потребовать пояснений с вызовом, а выходит как-то жалко, придушенно, будто мне снова пережали горло. До меня вдруг доходит, что Холостов — единственный, кого я ни разу ни в чем не подозревала.
Костя еще минуту смотрит на меня, не понимая.
— Тьфу ты, — закатывает глаза, когда до него доходит, о чем я подумала. — Да-да, всю прошлую ночь пихал иголки под ногти бабульке-библиотекарше. Вот выпытал.
— А серьезно? — спрашиваю все еще настороженно. Так и стою, вцепившись в край вставшего на моем пути стола.
— А серьезно, — на сей раз Холостов не корчит гримасы, а вовсе не удостаивает меня с моими подозрениями взгляда, — зашел сегодня в обед за ненужной книгой и подглядел, что она там вводит. Цифры с одного до девяти плюс «ромашка».
— Что?
— «Ромашка», — серьезно повторяет Костя. — Р-о-м-а-ш… Блин, Лер! Кончай уже параноить.
Выдыхаю, провожу рукой по лицу. И правда, придет же в голову. Подхожу ближе, заглядываю через плечо: на экране открыт какой-то бело-зеленый экселевский файл.
