А сейчас... Сейчас самое время наверстать упущенное. Поймать кайф. Расслабиться...
Нестеренко нарезал бассейны туда-сюда и усиленно скрипел мозгами.
Всё идёт хорошо. Лучше даже, чем можно было ожидать. Морена справилась с ролью на ура, и теперь разумнее всего задвинуть барменшу на второй план. Пусть себе отдыхает потихонечку и лишний раз не попадается на глаза Габриэляну и его великосветским приятелям.
"Всегда можно соврать, что дочь не любительница шумных компаний", – думал Вячеслав, хватая ртом воздух при каждом новом гребке. – "Или пусть скажется больной – тоже вариант".
Главное, чтобы зубастая не путалась под ногами и не привлекала лишнего внимания.
Он в очередной раз пересёк бассейн и обнаружил, что у шезлонгов его поджидает педоватый пермяк.
– Чего тебе? – спросил Нестеренко, когда к нему вернулась способность ровно дышать. Вылезать из воды не хотелось, но вид у Антонио был скорбный и решительный: какое-то дело нарисовалось, не иначе.
– Артур Далилович приглашает вас отобедать, – сообщил дворецкий. – На берегу.
"Резко", – усмехнулся про себя Слава.
Куёт железо, пока горячо?
Но, может, так даже лучше. Решить все дела разом и спокойно наслаждаться парой дней ничегонеделанья. Всё ж таки права была Тихомирова, когда сказала, что нужно восстановить силы.
– Скажи, буду через полчаса, – бросил он и ушёл под воду.
Ещё пара бассейнов, душ и сделка.
Отличный план.
***
Морена сидела на гигантской кровати, кутаясь в махровый халат. Уютный и белоснежный. По плечам барменши рассыпались влажные чёрные пряди. От волос пахло ванилью и мандаринами. ЧуднОе сочетание, но приятное.
– Вот. – Слава протянул ей смартфон. – Связь налажена. Если что – звони. Мой номер там единственный. Записан, как "Папа".
Псевдомексиканка кивнула и тут же принялась ковыряться в телефоне, сосредоточенно сморщив лоб и поджав под себя ногу.
Дитё дитём!
– Чем планируешь заняться? – на всякий случай уточнил Вячеслав. Сюрпризы сейчас совсем ни к чему.
– Валяться! – Девчонка зевнула от души, демонстрируя огромный рот во всей красе. – Устала.
– Отлично. – Вячеслав застегнул часы на запястье и сунул в карман лёгких брюк сигареты. У него с собой имелись и шорты, и бриджи, однако Слава ещё не достаточно пропитался растаманской атмосферой уединённого острова, поэтому ограничился гавайкой и белыми штанами. Для обеда с инвестором – в самый раз. – Я по делам. Отдыхай.
– А когда вернёшься, можно на пляж? – Морена изобразила взгляд Кота из Шрека [2].
– Можно. – Он подмигнул брюнетке и зашагал к выходу на террасу. – Но не раньше. Дождись меня, поняла?
– Поняла, – отозвалась барменша и улеглась. Раскинула руки, потянулась кошкой... Полы халата опасно распахнулись, и Вячеслав скользнул взглядом по длинным стройным ногам.
Эти бы ноги, да себе на плечи...
"Да что за грёбаная чертовщина!", – обругал себя Нестеренко и шарахнул дверью так, что задрожали стёкла французских окон. – "Надо бы организовать себе женщину, а то от долгого воздержания уже крышу рвёт".
С тех пор, как болезнь забрала Машеньку, Вячеслав жил бобылём. Работа, словно голодная белая акула, сжирала время и силы. Крутить романы – дело долгое, муторное и затратное, а профессионалок Слава избегал – брезговал. Пару раз, правда, случалось – всё ж таки он не железный и далеко не монах – однако последствия мимолётных увлечений оказывались отвратными: одна девица обвинила его в том, что он её обесчестил и не хочет жениться, другая заявила, что беременна и потребовала алиментов. Обе проблемы быстро и оперативно разрулил Славин адвокат, но с тех пор Нестеренко решил раз и навсегда завязать с личной жизнью. Хватит. Дурдома ему и с Ангелиной хватало.
