- Можете. Поговорите. Лучше начать с младшей из смиренных сестер. Если дочь согласится уехать, и мать захочет ее сопровождать - я отпущу обеих. Материнский долг в глазах Творца свят и для монахини.
Что? Что?!
- У вас ведь есть и приказ о доставке в Лютену государственной преступницы Карлотты Гарвиак, не так ли? – хитро прищурила бабка выцветшие голубые глазки-бусины. С угольными зрачками-кинжалами. - И за пределами монастыря он вступает в силу?
Она сама хочет избавиться от Карлотты?! Или… или здесь какая-то игра. И нужно держать ухо востро.
- Неужели у капитана личного гарнизона одного из Регентов может быть два совершенно разных приказа? – пожал плечами Алан. Прямо под насмешливым взглядом старухи.
Если хотела раскусить наивного офицера – ничего не вышло. Если аббатиса – враг, то очень хитрый и расчетливый. А уж если советует идти к Эйде… Не разумнее ли начать с Карлотты?
4
Следовало послушаться мать-настоятельницу! Эдингем явно переоценил собственные способности. Или мало пообещал.
Карлотта оказалась крепким орешком. Практически неразгрызаемым! Даже на обещание (угрозу!) увезти дочь и бровью не повела.
Бертольд Ревинтер опять абсолютно прав. А Алан – зеленый юнец. Решил, что материнский инстинкт есть у любой женщины. У Карлотты Таррент, урожденной Гарвиак, его отродясь не водилось.
И что теперь?
Эдингем практически провалил задание! Предположим, он даже уговорит и привезет Ревинтеру Эйду Таррент. Что дальше? Девчонка – никто, даже не жена Джерри. И наверняка не знает ничего.
Сестричка сопляка Леона не слишком-то и нужна. Нужна - подколодная змея Карлотта. Но змею не вытащить из ее логова!
Открывал тяжелую дверь в келью «сестры Эйды» Алан в самом препаршивом настроении.
И келья, и дверь – безлики, как все их товарки в этом склепе. А послушница Эйда Таррент - очень юная, очень хорошенькая и очень печальная.
Впрочем, нет. Насчет крайней юности – преувеличение. Ровесница Леона, просто выглядит младше…
Золотистые локоны трогательно выбиваются из-под мрачного глухого убора. Грустные серые глаза, правильные черты, нежное личико…
Кукла. Хорошо воспитанная кукла. Обычная «послушная дочь». В будущем – «хорошая жена и мать». Тихая, кроткая, в меру романтичная…
С такой застрелишься со скуки! Через пару месяцев.
И на этой пресной курице собирались женить Джерри? Да ей в монастыре самое место!
- Сударыня. – Эдингем всю сознательную жизнь избегал именно таких девиц. И теперь плохо представляет, как вести себя с теми, кто чуть что – в слезы. Наверное - как угодно. Всё равно разревутся. - Сударыня, у меня приказ вашего брата. Вы должны отправиться со мной в Лютену.
- Зачем? – тихим невыразительным голосом произнесла послушница. И вновь склонилась к пяльцам с вышиванием.
- Что?! – опешил Алан.
Курицы и послушные сестры вопросов не задают. Они повинуются.
- Зачем? – повторила девушка. Вновь поднимая на него серые глаза – большие и печальные. Действительно красивые. - Брату совсем не нужно мое присутствие в Лютене. А вы - не из его людей.
- Совершенно верно, сударыня. Тем не менее, у меня приказ доставить вас в столицу. И разрешение на это вашего брата, - поправился Эдингем. Решил взять сухой, официальный тон.
Люди обычно подчиняются такому. Особенно те, кого дрессируют с детства. Вроде Эйды Таррент.
- Вас прислал Регентский Совет. – В огромных серых глазах - не вопрос, а утверждение. Она отложила пяльцы и встала. - Я готова еще раз повторить мои слова.
