– Кто это? – спросила Элли.
– Это пробст К. с семейством. Он старый товарищ папы.
Большего мать не успела рассказать. Но ямщик пояснил, что пробст имеет огромный приход в другой губернии и что вообще это очень знатные господа. Впрочем, Элли и не сомневалась в знатности людей, у которых хватает средств держать щегольскую коляску и ездить на почтовых лошадях.
Пока ямщик отпрягал лошадей, она с удивлением осматривала экипаж, с его мягкими, как диваны, сиденьями. Затем она осторожно ступила на подножку, причем коляска мягко качнулась в её сторону, и, осмотрев внутреннюю отделку экипажа, стала тихонько покачиваться на рессорах. В это время стукнули дверью, и она испуганно соскочила на землю.
На крыльце снова появился отец. Он весь раскраснелся от быстрого движения и суетливо приказывал, чтобы пока вносили вещи приезжих господ в переднюю, и лишь саквояж барыни сейчас же снесли бы ей в спальню.
Увидев Элли, он тотчас же обернулся к ней.
– Войди же в гостиную, Элли! – сказал он. – Там есть маленькая барышня, которую ты должна занимать.
Отец пропустил Элли мимо себя и вместе с нею вошел в гостиную.
Там сидели гости: приезжий господин в качалке, дама на диване, а девочка рядом с нею – на стуле. Пасторша тоже вернулась уже из кухни и заняла место на диване, в почтительном расстоянии от гостьи.
– Вот и наша дочь… Элли, не останавливайся же у дверей.
Элли собрала все свое мужество и подошла поклониться гостям.
– Ну, здравствуй, здравствуй, маленькая Элли, – заговорила дама. – Как ты поживаешь? Разве ты не хочешь поцеловать свою тётю?
Элли уклонилась от поцелуя и ничего не ответила.
– Она так застенчива… У нас ведь редко бывают гости, и она совсем дичок! – смущенно улыбаясь, пояснила мать и искоса посмотрела на мужа, который гневно насупил брови.
– Сколько тебе лет? – спросила девочку дама.
– Н… не знаю.
– Как не знаешь? – вступился отец. – Не следует отвечать так глупо. Ты должна ответить: благодарю вас за любезность, тётя; мне одиннадцать лет.
Элли показалось унизительным повторить эти слова, и она продолжала молчать.
– А сколько лет вашей дочери? – поспешила спросить пасторша, начинавшая опасаться, что дальнейший допрос Элли поведет к чему-нибудь неприятному.
– Ну, скажи тете, сколько тебе лет, моя девочка, – улыбаясь, обратилась к дочери дама.
– Мне тоже одиннадцать лет, тётя.
– Значит, оне ровесницы!.. Обеим одиннадцать?
Мать не знала, как оживить беседу, и не сумела отвлечь общее внимание от девочек. Водворилось молчание.
– Ну, что же ты стоишь, Элли, и не занимаешь своей гостьи? – проговорил отец. – Она приехала к тебе издалека!.. Покажи ей свои игрушки и куклы.
– У меня ведь нет игрушек и кукол…
– Как нет? У тебя прежде были?
Мать поспешила пояснить, что Элли никогда не любила играть в куклы и давно уже не имела игрушек.
– Наша Тира, наоборот, ужасно увлекается игрой в куклы! – заметила дама. – Она никуда не уезжает из дому, не взяв с собой хоть одной из своих кукол! Сходи, моя милочка, принеси ту, которая у тебя в коляске. Где ты устроила её в экипаже?
– Она в своей комнатке, под передним сиденьем, мама. Она спит, потому что устала с дороги…
Все улыбались.
– У неё чрезвычайно развитое для её лет воображение, – пояснил пробст. – Всю дорогу она разговаривала и нянчилась со своей куклой; то уложит, то разбудит её… Ну поди, разбуди куколку, моя милочка! Она достаточно спала, и пора ей вставать.
