– Покажите мне, – сказала Конни. После разговора с отцом у нее уже не хватало терпения разыгрывать драмы.
– Нет… – Девушка попятилась, качая головой. – Я не могу. Это… Там, внизу.
Конни достала из кармана кардигана носовой платок и протянула его Мэри.
– Вытрите глаза. Что бы это ни было, я уверена, все не так страшно, как вам кажется.
* * *
Вначале Конни не увидела ничего необычного.
Затем глаза зацепились за яркое пятно в зарослях тростника. Ткань. Синее шерстяное пальто с двойными швами, плавающее в соленой воде. Из-под пальто виднелась простая зеленая юбка – ее слегка колыхало течением.
Конни глубоко вздохнула.
– Бегите скорее в Слей-Лодж, – сказала она, имея в виду ближайший дом. – Разыщите мистера Кроутера. Скажите ему… Объясните, что нам нужно… – Она смолкла, чувствуя, как к горлу подступает тошнота, и тяжело сглотнула. – Хотя нет. Идите в деревню и приведите доктора Эвершеда. Расскажите ему, что случилось. Попросите его прийти. Как можно скорее.
– Но она же… мертвая?
Конни поколебалась. Взглянула на девушку с сочувствием. Мэри дрожала, крепко обхватив себя руками. Ей едва исполнилось шестнадцать лет. Конни не была уверена, что она вообще слышала ее распоряжения, не говоря уже о том, чтобы вникнуть в их смысл.
– Мэри, – резко сказала Конни. – Отправляйтесь в Эверсфилд и спросите, дома ли доктор. Белый дом, знаете?
На этот раз девушка кивнула.
– Конечно, знаете. Вот и умница. Приведите доктора Эвершеда. Он знает, что делать. – Она легонько подтолкнула Мэри. – Ну же.
На миг-другой Мэри встретилась с Конни взглядом, а затем, не говоря больше ни слова, выбежала через ворота на тропинку.
– Не упадите, – крикнула ей вслед Конни, зная, какими скользкими сделались деревянные мосты от нескончаемых дождей. Но девушка ее уже не слышала.
* * *
Конни собралась с духом и снова подошла к разлившемуся ручью. На мгновение она позволила себе поверить, что это просто ошибка. Что она – и Мэри тоже – видела одно лишь пальто, запутавшееся в камышах, а остальное довершило воображение.
Она посмотрела на воду. Тело было там – лежало лицом вниз, руки покачивало туда-сюда течением, и поза не оставляла надежды, что женщина еще жива. Конни велела себе не отводить взгляд. Облако каштановых волос, выбившихся из шпилек. Синее пальто – яркое, насквозь промокшее, на фоне бледных стеблей тростника.
Руки голые, голова не покрыта.
Конни отступила от кромки воды. Подняла взгляд на окно отцовской спальни. Оно было закрыто, шторы задернуты, но не мог же он не слышать шума? Мэри кричала очень громко. Конни уже пожалела о том, что сразу отослала девушку за помощью: теперь она понимала, что нужно поговорить с Гиффордом до того, как кто-нибудь придет. Не хотелось, чтобы он спьяну брякнул какую-нибудь глупость, уронил себя в чужих глазах, сделал что-то, что мог превратно понять доктор Эвершед или даже Мэри. Конечно, Конни не думала, что он в чем-то замешан, нет, но его недавние слова звучали дико и безумно. Если она его не предупредит, то потом будет винить себя.
И в то же время Конни не могла выкинуть из головы картину недельной давности – как отец, шатаясь, с голыми обветренными руками, возвращается из церкви. Уходит последним из всех и тяжело бредет по тропинке среди изуродованных тел певчих птиц.
Может, он тоже видел эту женщину на кладбище? А может, видел и раньше, когда она следила за их домом?
