Есть что-то в его словах, что заставляет меня помрачнеть и кивнуть.
- Тогда начнём.
Отец вытягивает вперёд руку и сжимает её в кулак. На моё тело вдруг наваливается сильная слабость, и я едва заставляю себя устоять на ногах. Анита не выдерживает: я слышу, как она бухается на колени. Герцог разжимает руку, выпуская из неё поток теней, который тут же впитывается нам в кожу. Слабость отступает.
- В сущности всё просто: вам лишь необходимо раскрыть ладонь, напрячь живот, взывая к силам ядра, и, глядя на объект, сжать руку. Вытягивать её при этом необязательно: я сделал это лишь для демонстрации. Заклинание творится быстро, сил для него требуется не больше крупицы: вы лишь открываете вашему ядру доступ для чужой магии. Ваша задача - научиться творить его, не задумываясь.
- Раскрыв ладонь, мы возвращаем отнятое владельцу? – спрашивает уже поднявшаяся сестра.
- Необязательно, - качает головой отец. – Почувствовав поглощённую магию, вы можете либо просто удержать её, либо позволить добраться до ядра. В первом случае вы не сможете ей воспользоваться.
Он вздыхает.
- Теперь попробуйте сами.
После изнурительной магической тренировки я клюю носом в ванне, позволяя себя мыть, а, оказавшись в комнате, валюсь на кровать, как подкошенная, и отрубаюсь сразу же. Практиковать заклинания оказывается не так легко, как мечталось, а простое действие перестаёт быть простым, когда его заставляют повторять больше десяти раз подряд.
Однако спокойного сна мне не светит. С ночного неба падают снежинки, вокруг горы, а я в одной пижаме, босая, иду по ледяным, покрытым снегом камням, пока не вижу впереди пещеру, из которой призывно льёт алый свет. Не что чтобы я хочу туда идти, я же не какая-нибудь дурная героиня хоррора, в конце концов, только вот ноги сами несут меня против воли.
Пещера оказывается глубокой, длинной и расширяющейся по мере продвижения. Вделанные в стены алые камни мерцают при моём приближении, словно подмигивают, и источают тепло, которое нисколько не греет, давая холоду волю и дальше морозить меня до костей.
Каменный коридор выводит меня в грот. В нос тут же ударяет запах настолько омерзительный, что он заставляет меня затрястись от ужаса, заодно пробуждая желание согнуться пополам, чтобы вывернуть наружу содержимое желудка. Металл. Нечистоты. Гниль. Но ноги продолжают идти…
- Не смотри, - меня вдруг резко перехватывают за талию и накрывают глаза ладонью, лишая возможности шевелиться и видеть. – Не смотри.
- Дедушка? – осипшим от страха голосом интересуюсь я.
- Верно, - раздаётся голос у меня за спиной. – Всё хорошо, не бойся.
- Где мы? – я болтаю ногами в воздухе, ударяя ими стоящего позади демона. – И почему мне нельзя смотреть?
Предок вздыхает и не отвечает. Моё согретое его теплом тело передёргивает.
- Дедушка, почему мне нельзя смотреть?
Мужчина начинает мягко поглаживать мне лоб пальцем.
- Испугаешься, - неохотно отвечает демон.
- Разве тени не должны забрать страх? – спрашиваю и чувствую, как тени рвутся наружу, но тут же затихают, словно им запретили выходить.
- Не весь. Мы всё же не делаем вас бесчувственными, - дедушка говорит так, как будто ему рот камнями набили и за каждое произнесённое слово приходится бороться.
- Раньше вроде был весь, - хмурюсь я. Что-то демон недоговаривает.
- Ребёнок, ты такая дотошная. Есть всё же у вас с сестрой что-то общее, - невесело усмехается предок. – Хорошо. Трудно помочь держать чужие эмоции в узде, когда не можешь подавить свои собственные. Другими словами: если тени, а значит я и моя семья, принимаем происходящее близко к сердцу, мы не сможем помочь вам поступить иначе и лишь заменим ваши чувства на свои. А в иных случаях ваши эмоции настолько сильны, что вы и сами влияете на нас.
