— За сольро душу продашь, Зуннел? — процедил второй, и я поймала косой взгляд из-под капюшона.
— Неволить не стану, — тут же проговорила я и села на освобождённый стул. Махнула рукой. — Иди, если хочешь.
Джинн мгновенно среагировал, развязав пленников. Парень, поднявшись, размял запястья и кивнул пони:
— Идём.
— Не-а. — Тот переступил копытами и с обожанием посмотрела на меня. — Я остаюсь.
— Тебе ящиком все мозги выбило? — прорычал вор.
— Четверть того, что лежит на столе, — очень хороший аргумент, — виновато мотнул хвостом пони.
— Продажные души, — выплюнул обиженный главарь и шагнул к выходу.
— Жаль, — бросила я ему в спину. — А я хотела предоставить своему новому помощнику то, что он так страстно желал найти в архиве.
Парень замер, а я улыбнулась и скрестила руки на груди.
— Не хочешь денег — навязывать не стану. Как уже сказала Тёмному — это бартер. Ты — мне, я — тебе!
Он развернулся так резко, что взметнулся плащ и с головы свалился капюшон.
— По рукам!
Я присвистнула бы… Если б умела.
Светлая коса, длинные остроконечный ушки, нежный овал лица и непостижимая красота…
Эльф?!
9. Глава 9. Лоен
— Что делаешь?
Весёлый голос выдернул меня из размышлений, и я поднял голову. Захлопнув книгу, в которую невидяще пялился какое-то время, нехотя ответил:
— Пытаюсь понять, с чем столкнулся. И что ожидать дальше. А ты чего забыл в логове страшного тёмного мага, повелитель светлых эльфов?
— А что, мне и друга нельзя проведать? Ты не появляешься во дворце вторую декаду… Я решил, что ты заболел.
Имазеель плюхнулся в моё любимое кресло-качалку и отхлебнул из чашки, которую принёс Темар.
— Фу… Чего за гадость ты пьёшь?
— Это называется чай, — буркнул я, не радуясь гостю.
— Скорее отрава, — отплёвывался эльф. — Горечь жуткая!
— Если так любишь сладенькое, — выгнул я бровь, — то возвращайся в свой лес и прими нектар из рук одной из своих прекрасных жен. Чего здесь торчишь?
— Злюка, — беззлобно фыркнул эльф и, прикрыв глаза, покачнулся. — Я же к тебе со всей душой, открытым сердцем, и, что самое важное, интересной информацией! А ты про жён мне напоминаешь… — Он посмотрел на меня и тяжело вздохнул. — Знаешь, каково это, когда на тебя каждый день с надеждой и обожанием смотрит толпа красоток?
— Нет, — холодно ответил я и взял другую книгу, в которой надеялся найти хоть какое-то упоминание о целевых попаданках.
— Это ужасно! — закатил глаза белокурый красавчик. — Каждая из кожи готова вылезть, чтобы уединиться со мной. А мне скоро триста пятьдесят стукнет! Не мальчик уже, чтобы ежедневно дарить милость женщинам!
— По вашему летоисчислению, — педантично поправил я, — тебе скоро четыреста двадцать один год.
— Вот за что я тебя больше всего люблю, — обиженно проворчал Имазеель, — так за то, что умеешь настроение испортить.
— Если так напрягает возраст, то не говори о нём. — Листая фолиант с цифрой семь на обтянутой кожей обложке, я равнодушно пожал плечами. — Или считай так же, как мы. Тебе сейчас примерно сто сорок семь хилитон.
— А это мысль, — сверкнув зеленью глаз, оживился он. — И как самому в голову не пришло. Не обязательно же уточнять, что речь о тысячах дней, а не о годах… Ты гений, Тёмный!
— Счастлив? — не поднимая головы, процедил я. — Тогда будь добр, не добавляй мне проблем своим присутствием.
— И почему ты такой недовольный? — проигнорировав намёк, поинтересовался эльф. — Неужели из-за маленькой попаданки? Не понимаю, за что ты так взъелся на девушку.
