– Точно, неблагодарные. Верно говорят, хочешь врага нажить, сделай доброе дело. Не я ли в начальники их выводил, помогал во всём…
– Да не волнуйтесь, Алексей Фёдорович, – попытался остановить его Виктор, обрадованный замешательством начальника, но не пожелавший выдать свернувших на попятную подчинённых. – Слукавил я. Своё мнение таким образом выразил.
– Гляди-ка, какие они нежные! Тут же вам не институт благородных девиц… – продолжал вышагивать Кренделев, от услышанного резко остановился. – Слукавил, говоришь?
– Случился грех. Если впрямую: не смог по-другому свои претензии выразить. А сказать надо было. Для пользы дела.
– А-а-а… Жить стало лучше, жить стало веселее! – нервно хохотнул Кренделев. – А я-то думаю, к чему клонишь. Теперь понятно. На моё место, значит, метишь. Бунт на корабле готовишь.
– Типун вам на язык.
– Готовишь, готовишь… Не зря же с другого завода к нам перевели с замдиректорской должности. В Главке, слышал, на хорошем счету.
– По семейным обстоятельствам переехал… Будут ещё вопросы?
– Ладно, – ухмыльнулся Кренделев. – Разберёмся с твоим мнением…
…И разобрался вскорости. Случилось это после совещания на директорском уровне по качеству выпускаемой продукции, на котором за посыпавшиеся на завод претензии от заказчиков был снят с должности руководитель заводской службы технического контроля, а Кренделеву было поручено подготовить проект приказа с наказанием виновных производственников.
Кренделев, посоветовавшись с директором, незамедлительно вызвал к себе Ярцева, специалиста по подготовке приказов и распоряжений.
– Появилась хорошая возможность рассчитаться с тобой за твоё мнение обо мне и с твоими сообщниками, – без предисловий начал он, передал присевшему к столу Ярцеву листок бумаги со своими пометками. – Вот их фамилии. Надеюсь, никого не пропустил. По строгому выговору каждому впишешь. Себе же – снятие с должности.
Помолчал, наблюдая, как пунцовеет Ярцев, жестом усадил его, было привставшего, артистически метнул руку к потолку, где над ними на втором этаже находился кабинет директора:
– Согласовано!
– Какая мотивировка? – всё же поднялся Ярцев.
– Сам сочинишь. Не в том суть. Главное – твой выбор. На освободившееся место начальника ОТК пойдёшь или производство запасных частей возглавишь?
– Но… но в таком случае не снятие получается, а перемещение, – с пунцового лица Ярцева стала заметно сходить краска. – Надо посмотреть…
– Вот и смотри, а я пройдусь по цехам, с твоими дружками встречусь, строгачами обрадую. Вопросы есть?
– Есть, есть, – заторопился Ярцев. – А куда Назимова, если я на запчасти…
– Если ты согласен запчастями заняться, на тепловозы его двинем. Так называемую рокировку сделаем, – не дал договорить заспешивший Кренделев. – В листок мой глянь. Там всё прописано…
Виктора чувствительно толкнули:
– Уснул, что ли?
– Извините, – оторвался он от наплывших воспоминаний, приподнялся, выпустил сидевшего у окна бородача. – Какая остановка?
– «Авторемонтная».
Через остановку он вышел, быстрым шагом прошёлся по улице Наставнической до заводской проходной. В красном уголке ремонтно-сборочного цеха, где проводилась планёрка, становилось тесно от подходивших людей.
– Что за столпотворение? – присел Виктор к Назимову, раскладывающему на столе бумаги. – Похоже, за освоением новых запчастей не совсем я в курсе последних тепловозных дел.
– Директор с министерской делегацией за бугор уехал опыт перенимать. Считай, до конца месяца. Кренделева за себя оставил. А план по всем швам трещит. С января, сам знаешь, без переходов вышли. Фёдорыч, естественно, рвёт и мечет. Утром стал на час раньше собирать, вечером держит допоздна, дополнительный автобус на развозку в моё распоряжение выделил. Расширенную планёрку вот решил провести. Со всех служб на тепловозы дельных мужиков собирает, а с инженерной – всех без исключения во главе с главным инженером. – Начальник тепловозного производства охотно проинформировал своего предшественника о создавшейся ситуации.
