На меня папа тоже поднимал руку, мог сильно ударить по голове. Подзатыльниками одаривал при малейшем раздражении. Когда я пыталась ему возразить, мне в ответ всегда летело: «Ша! Заткнись!» И я затыкалась. На очень много своих осознанных лет я потеряла право голоса. Разговаривала только с собой, людьми, с которыми чувствовала себя в безопасности, и с животными.
Почему он так себя с нами вёл, я не знаю. Возможно, хотел самоутвердиться за счёт слабых.
Его семья была очень трудолюбивой и «правильной» для окружающих. Дедушка, папин папа – спокойный, очень умный, начитанный, с «золотыми» руками, его любили и уважали все жители их деревни. Невысокого роста, сутулый старичок, который всегда ходил сильно наклонившись вперед, в брючках, рубашке и соломенной шляпке с небольшими полями. Дедушка любил читать и у него была огромная библиотека в доме. Так же он качественно выделывал шкурки животных и шил из них дубленки, рукавички и даже унты (это такая зимняя обувь). Я ни разу не видела его раздраженным или несдержанным, наоборот, он постоянно шутил. Между дедушкой и бабушкой были спокойные ровные отношения.
Бабушка, папина мама – худенькая, красивой внешности старушка. Она всегда все успевала. В огороде все полито, ни единого сорняка на грядках, у коровы почищено, молоко парное надоено, из которого потом получена сметана, творог и взбито в глиняной кринке очень вкусное сливочное масло. Ещё бабушка очень хорошо шила и вязала, у нее было несколько швейных машинок. Она была самой старшей среди девяти своих братьев и сестёр. Их отец, мой прадедушка, был жестоким человеком. Много пил, избивал свою жену, закрывал её в подполье, а зимой, в лютый мороз, мог разбудить ночью всё своё многочисленное семейство и выгнать раздетых и босых на улицу. Бабушка, как самая старшая, тогда взвалила на себя весь груз ответственности за младших и, как могла, помогала своей маме. Роль жертвы и спасателя – её главные роли в жизни. Для окружения – добрейшей души женщина. Но то напряжение, злость, которое она в себе носила и носит до сих пор, а ей на данный момент девяносто пять лет, всегда чувствовались нами – самыми близкими.
Своему любимому сыну бабушка старалась создать другие условия, другое воспитание. Продолжая взваливать всё на себя, она не заметила, что вырастила инфантильного, психологически незрелого абьюзера. Сепарация между ними так и не произошла. Сноху не любила, поведение сына в отношении её оправдывала – сама виновата, провоцирует. Со мной и Пашей всегда была холодна и высокомерна, принижая и высмеивая какие-либо наши достижения. Было очень сложно строить с ней диалог. Я ощущала её раздражение в отношении нас всеми рецепторами, какие есть в теле человека.
Глава 4. Переезд и насилие в семье
Когда мне исполнилось шесть лет, наша семья переехала в соседний посёлок, где жили родители моей мамы. Точной причины переезда не знаю, но это было связано с папиной работой.
Домик, в котором мы поселились, был настолько маленьким, что мы друг другу мешали и постоянно от этого раздражались. В зале на небольшом диване спали мама с папой, за тоненькой перегородкой и шторкой вместо межкомнатной двери была наша с Пашей комната, в которой с трудом помещалась двухъярусная кровать, ещё меньше нашей комнаты была кухня.
Несмотря на тесноту, папины коллеги, приезжающие в гости, часто оставались ночевать. За всем этим всегда следовало застолье, алкоголь и предстоящий скандал между родителями. Мама была против приезда таких гостей, но всегда радушно их встречала и всё делала для того, чтобы они чувствовали себя как дома. После их отъезда разгорался скандал, мама высказывала папе свои недовольства по этому поводу. Во время таких ссор в адрес друг друга летели претензии, оскорбления, а иногда и предметы. Мама кричала о своей жертвенности, которую ей приходилось проявлять перед гостями, а папа обесценивал её высказывания и оскорблял.
