– А ты наглец, – сказал привратник, скосив взгляд на младшего из братьев.
Вот уже неделю как он не сходил с места, не обращая внимания ни на жару, ни на крики, доносившиеся со стороны суконного рынка, ни на пыль, клубящуюся под его ногами. Его занимала только одна мысль – грядущие выборы. Он понимал, что ему не светит шестой срок, ибо за полвека пребывания в привратниках изрядно всем поднадоел. Нравоучения вроде того, что жрец должен быть примером скромности, а Божий дом – это жилище Богов, а не место для торгашей, были многим не по нраву. Но, больше всего раздражало его упорное нежелание признавать лорда Ислэнда богохульником, а Гланвилл28 – островком измены. Он был единственной преградой на пути сторонников войны с Гланвиллом, уподобляясь плотине, стоящей на пути буйной воды. Правда, с каждым годом его голос слабел, а голос сторонников войны все больше и больше крепчал.
– Ваше Святейшество, извиняйте за моего братца, он не ведает, что говорит. Так что, где дары принимают?
Переведя взгляд на Анри, привратник ничего не ответил и уронил голову на грудь.
– Эй, старик, мать твою!
– Братец, не гони лошадей.
Привратник, имевший привычку засыпать на ходу, снова встрепенулся и закашлял, брызгая слюнями в разные стороны.
– Видать, – сказал он. – Вы давно не посещали Бога, раз не ведаете, где принимают дары.
– Виноваты, Ваше Святейшество, не спорю. Но, мы готовы искупить вину, если скажете, где принимают дары.
– Ступайте в Дом жрецов, там вам все и скажут, – сказал привратник и кивнул в сторону здания, примыкающего к суконному
рынку.
– Благодарствую, Ваше Святейшество, – сказал Анри и побрел в сторону Дома жрецов, как прозывали Дом Коллегии жрецов.
Дом жрецов, покоящийся на семи ступенчатом основании, поражал простотой и незатейливостью форм, мало походя на великолепные Божьи дома. Первый этаж Дома жрецов, фасад которого был выложен серым необожженным кирпичом, не имел ни единого окна, а вход в здание предваряла круглая арка. Второй и третий этажи, стены которых были выложены все из того же серого кирпича, имели узкие окна, больше напоминающие бойницы, ибо имели ширину не больше фута и вдавались глубоко в стену. Не радовала глаз и крыша здания, украшенная невзрачными статуями воинов, от обилия которых рябило в глазах. Завершали унылую картину Дома жрецов Западный и Восточный портики, первый из которых был обращен в сторону Юго-Западных ворот, а второй в сторону суконного рынка. Никаких излишеств, вроде героического барельефа или статуй Великих королей портики не имели. Выдаваясь вперед на дюжину футов, они несли на себе безликие перекрытия, двускатные карнизы и фронтоны, увенчанные венками из высохших трав и цветов.
– Вход чужакам воспрещен, – сказал служитель в мешкоподобном одеянии, преградив братьям Савьер вход в Дом жрецов.
Играясь палкой, он имел грозный вид, будто стоял на страже границ королевства. Сердитый взгляд вкупе с нахмуренными бровями и большими кулаками выдавали в нем человека основательного, способного на большой подвиг. Правда, всю картину портили двойной подбородок, огромный живот, поддерживаемый кожаным ремнем, да багровый цвет лица, будто его припирала к стенке нужда.
– Мое почтение, – поприветствовал Анри служителя. – Скажи мне, где дары принимают?
– В Западном портике, – ответил служитель, указав рукой на портик, примыкающий к западному крылу здания. – Увидите тощего старика, это брат Аррунци, он-то вам и нужен.
