Я успел заметить, что Иззи раскрыла рот. Сосредоточься.
– Мы просто делаем свою работу, – сказал Хольт.
– Не тебе решать, где мне место, а где не место, – рявкнула Иззи, прищурилась, и ее глаза гневно сверкнули.
Грэм многозначительно поднял бровь, но взгляда от дороги не отвел.
– Хочешь устроить разборки сейчас? – Хорошо, что я сел спереди, а она сзади: мне хотелось встряхнуть ее, чтобы это чертово кольцо слетело с ее пальца. Или поцеловать.
Кто этот парень? Мальчик с трастовым фондом, которого одобрил ее папочка? Кто-то с политическими связями и из хорошей семьи? Именно такого парня родные желали ей в мужья.
– Я этого хотела еще три года назад, – с вызовом бросила она и наклонилась вперед, натянув ремень безопасности до щелчка запорного механизма.
– Я что-то пропустил? – медленно проговорил Хольт и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
– Нет! – огрызнулась Иззи.
– Да, – одновременно ответил я.
– Хм… – Хольт взглянул на меня, перевел взгляд на Иззи, но благоразумно решил помалкивать.
– Я, конечно, всякого повидал в бою, но между вами перестрелка похлеще, – пробормотал Грэм.
– Заткнись. – Я стиснул зубы. Он был прав, но это меня только сильнее разозлило.
Следующие четыре километра мы ехали без разговоров и наконец пересекли границу зеленой зоны, но напряжение сохранилось, даже когда мы подкатили к посольству и оказались в относительной безопасности. На улицу выходили декоративные окна с зигзагообразным узором на стекле, но это был, как уже сказано, просто декор – за стеклом находилась взрывоустойчивая бетонная стена. Впрочем, я сомневался, что даже взрывоустойчивые стены выдержат нас с Иззи под одной крышей.
Грэм припарковался на стоянке, я вышел, поправил штурмовую винтовку, открыл дверь Иззи и обнаружил, что она возится с замком ремня безопасности.
– Дурацкий ремень. – Иззи дергала ремень и с силой жала большим пальцем на кнопку механизма.
Эта сцена смягчила мое жгучее раздражение, и я, к своему удивлению, даже улыбнулся. Это было так… похоже на Иззи. В неловких ситуациях она становилась неуклюжей и начинала нести чушь.
Боже, как я соскучился по ее болтовне.
– Дай помогу. – Я наклонился к ней.
– Сама справлюсь. – Она подняла темные очки на макушку и бросила на меня убийственный взгляд, который был хуже всяких грязных ругательств.
Я поднял ладони и попятился; она продолжила яростно дергать ремень. Я снова осмотрелся, сдвинув очки на лоб, – мы стояли в тени.
Уэбб уже вышел из первого автомобиля.
– «Тому, кто ставит имидж выше безопасности, здесь не место», – передразнила меня Иззи, все еще дергая ремень.
– Это правда. Это последнее место на Земле, где тебе нужно быть, Из.
Может, она решила покончить с собой?
– А ты так и остался придурком. Очень рада. – С каждым рывком ремень натягивался и сильнее впивался ей в кожу. – Да что такое с этой штуковиной?
Я склонился, не спрашивая у нее разрешения, и одним быстрым сильным нажатием отстегнул ремень. Иззи отдернула руки, как будто ее обожгло мое прикосновение, и оцарапала кольцом мою ладонь.
– Зато я придурок, который может помочь.
Наши взгляды встретились. Между нами искрило напряжение; казалось, сердце – этот ничтожный четырехкамерный орган – просто не выдержит.
Я попятился и отошел подальше от машины, вдохнув раскаленный воздух и освобождая место, чтобы она могла выйти, а я – не нервничать.
– Извините, этот ремень у нас заедает, – бросил Грэм с переднего сиденья.
