– Как ты? – спросил я, на миг упустив ее из виду за набежавшей волной. Самолет наконец полностью ушел под воду; из фюзеляжа поднимались пузыри.
Ну вот, конец.
– В первый раз купаюсь в обуви, – услышал я ее голос. Она стучала зубами и пыталась улыбаться, но улыбка больше смахивала на гримасу.
– Сегодня многое в первый раз. – Я подплыл к ней. Сердце рвалось из груди; мы пытались отвоевать у течения каждый сантиметр.
Вдали раздался крик о помощи; кто-то из пассажиров тут же откликнулся. Я надеялся, что плоты подхватят тех, кто не умеет плавать, но в то же время радовался, что многие быстро гребли к цели.
Сквозь туман показался густо поросший деревьями берег. Паника немного утихла.
– Суша там, – сказал я, поравнявшись с Иззи. Та плыла быстро и мерно, гребок за гребком.
– Слава богу. – Ее лицо исказилось от боли, она резко вздохнула, но продолжала плыть.
– Что с тобой? – Сердце сжалось: левый глаз вдруг затуманило и заволокло красным. Я провел рукой по лбу; на пальцах осталась кровь. Этого только не хватало.
– Мой самолет потерпел крушение, а в остальном… – Она попыталась саркастически улыбнуться сквозь дрожь. – Все хорошо, просто ребра болят. Уверена, ничего страшного. Вот у тебя кровь.
А у нее были расширены зрачки. Меня много раз били по голове, я знал симптомы сотрясения.
– Да это так, царапина. Тебе надо скорее на берег.
Живот скрутился в узел, и возникло нехорошее предчувствие, которое иногда на меня находило и велело быть внимательнее, подсказывало, что все не так, как кажется. Инстинкты меня никогда не подводили. Иначе я бы просто не пережил девятнадцать лет под одной крышей с отцом.
Впереди кое-кто из пассажиров уже выбрался на сушу и помогал другим. Чуть выше по течению я увидел отца с мальчиком; они почти пристали к берегу, но матери с младенцем нигде не было видно.
Сосредоточься на Иззи.
Стопами я нащупал камни и тут же обхватил Иззи за плечи и потащил, пока она не почувствовала дно. Нам повезло, что в этой части реки берег был покатый. Но сегодня весь день был полон чудесных спасений.
Стараясь не задеть ребра Иззи, я вытащил нас на берег и забрался на склон высотой с полметра. Мы оказались в лесу. Но где именно?
– Помогите! – раздался у меня за спиной детский крик.
Я оглянулся и увидел женщину, бежавшую к воде; она помогла ребенку в надувном спасательном жилете забраться на сушу.
– Спасибо, – вяло улыбнулась Иззи, которую я усадил под ближайшее дерево. – Я тоже могу помогать, – упрямо добавила она, схватившись за грудь слева.
Я опустился на колени рядом с ней. Губы у нее посинели; я взмолился, чтобы это было просто переохлаждение.
– Можно посмотреть? – спросил я и потянулся к ее жилету.
Она кивнула. Капли воды стекали по лицу; Иззи прислонилась головой к дереву.
Пальцы онемели, но у меня все же получилось расстегнуть ее жилет и приподнять край рубашки. Я выругался.
– Крови нет, но ушиб огромный. Не удивлюсь, если окажется, что ты сломала ребра.
– Тогда понятно, откуда боль. И еще, кажется, у меня что-то с плечом. – Она провела рукой по моим волосам. – У тебя глубокий порез прямо на лбу.
– Не страшно. Шрамы украшают мужчину. Девчонкам нравится.
Я всмотрелся в ее расширенные зрачки, из-за которых было почти не видно радужку ее красивых карих глаз.
Снова кто-то позвал на помощь. Иззи ринулась было вперед.
– Ну нет. Не шевелись. – Я внимательно на нее поглядел. – Я серьезно. Сиди здесь. Я сейчас вернусь.
