– Что за чёрт? – произнесла вслух Лера, глядя в потолок и пытаясь отдышаться.
Девушка попыталась вспомнить, пугала ли её подруга: нет. В юные годы Лера с детской непосредственностью воспринимала всё вокруг, может, оттого и не боялась?
Мягкие вечерние тени ползли от задёрнутых штор. В щели портьер виднелись окрашенные алым светом дома.
Лера вспомнила жуткую тень из сна, вздохнула.
Что-то чёрное зашевелилось у ног.
Девушка дёрнулась, села одним рывком.
Страшный, изуродованный кот не мигая смотрел прямо ей в глаза. Взгляд его был пугающе осмысленным.
– А ну, пошёл! – закричала девушка.
Кот не сдвинулся с места, только надрывно мяукнул. В этом звуке Лере почудилось вполне человеческое: «А-а-а!»
Стало не по себе.
Девушка уже намеревалась запустить в кота подушкой, но стало противно от мысли, что наволочка коснётся клочковатой шерсти.
Тогда Лера встала с дивана и принялась медленно пятиться к двери.
– Как ты только сюда забрался, образина волосатая? – спросила она кота.
Тот вытянул заднюю лапу и стал облизывать её неестественно длинным языком.
«Фу», – подумала Лера, потёрла глаза, пытаясь избавиться от наваждения.
Кот развалился на диване.
Лера повернула ключ в замке, дивясь тому, как мохнатая тварь проникла внутрь.
– Брысь! – как можно увереннее прикрикнула девушка.
Кот посмотрел на неё устало и обиженно. Леру пробрало холодом от того, насколько человеческим показался этот взгляд.
– Ну, давай же, уходи! Не то швабру возьму.
Четвероногий гость вальяжно побрёл к двери, словно всё понимал. У холодильника остановился, потёрся облезлой спиной.
– Нет у меня кошачьей еды. Иди отсюда! – снова прикрикнула Лера.
Кот её пугал. На секунду девушке почудилась зловещая ухмылка на звериной морде. Обычно Лера с добротой относилась к животным, но в этой животине было нечто такое, от чего мурашки бежали по спине.
Наконец-то кот вышел. Девушка поспешно закрыла за ним дверь, чуть не прищемив мохнатый хвост.
Часы показывали полшестого.
«Ладно. Надо перечитать, что написала, и что-то сообразить на ужин», – решила Лера и села за ноутбук.
Вчитываясь в написанное, девушка всё больше хмурилась. Сюжет романтической истории начинал походить на хоррор. Такого Лера не планировала и теперь не могла понять, как это вышло. Девушка всматривалась в строчки, будто в чужой текст. Она никогда не писала, следуя плану. Но в этот раз история вышла из-под контроля, словно её рассказывал кто-то другой. Незаметно навалилось странное оцепенение. Леру несло по волнам сюжета, будто стороннего наблюдателя. Вдруг посреди текста главная героиня сказала:
– Лера, вспомни!
Девушка вздрогнула, встряхнула головой, сбрасывая оцепенение, принялась искать глазами странную реплику, не нашла. По спине пробежал холодок. Лера перечитала всё ещё раз: ничего. После секундного колебания она закрыла ноут, ошарашенно уставилась в стену.
«Что за шутки?» – недоумевала девушка, впервые подумав: – Надо ехать домой, с меня хватит».
Лера похлопала себя по щекам, пару раз ущипнула: больно.
– Вспомни, – произнесла она вслух, будто пробуя слово на вкус.
Лера посмотрела на антресоль одного из шифоньеров, вспомнила, что бабушка среди прочего хлама хранила там старые фотоальбомы.
«Ладно», – решилась она, подтащила к шкафу табурет, проверила его на прочность и полезла.
Дверца антресоли поддалась не сразу. В носу защекотало от пыли. Внутри теснились свёртки, коробки и тряпьё. Лера, встав на цыпочки, зашарила рукой.
