В момент, когда девушка нащупала альбомы и потянула на себя, сзади метнулось нечто. Лера почувствовала это спиной, успела наполовину обернуться, как вдруг кто-то выбил табурет из-под ног. Она ощутила секундное падение и резкую боль. Ободрала руку о деревянный подлокотник дивана и здорово приложилась головой об пол. В первые мгновения было сложно сделать вдох, и всё же Лера заозиралась в поисках обидчика. Комната была пуста, только смутная тень солнечным зайчиком скользнула по зеркалу трельяжа да слишком сильно колыхнулась штора. Девушке стало страшно.
Неожиданно в пугающей тишине за дверью прозвучало:
– Мяу!
– Твою мать! – выругалась Лера, кое-как поднялась.
Табурет со сломанной ножкой валялся рядом. Секунду назад она готова была поклясться, что видела кого-то, чувствовала чьё-то присутствие. А теперь сомневалась.
«Ни минуты не хочу здесь оставаться!» – подумала Лера, схватила телефон и выскочила за дверь.
По пути чуть не пришибла дверью кота.
– Опять ты?! – бросила она зло и помчалась по коридору.
На лестнице первого этажа раздражение схлынуло, девушка пошла спокойнее. Ужасно болела рука, ныл затылок.
Лера повернула к чёрному ходу и вышла во двор. В глаза ударил солнечный свет. Косые алые лучи тянулись из-за фасадов соседних домов. Здесь склон резко уходил к Волге, от того маленький дворик будто сползал вниз. У глухой стены ближайшего дома буйно цвели кусты, но ближе к особняку они увядали. Справа на натянутой верёвке меж покосившихся столбиков женщина развешивала бельё. Присмотревшись, Лера узнала соседку Зою.
– Добрый вечер, – без всякого выражения произнесла девушка.
Для неё вечер перестал быть добрым.
– Здравствуй, – ответила тётя Зоя, обернулась и охнула: – Что с тобой? Взмыленная какая-то. А руку это ты где ж так разодрала?
Лера остановилась.
– С табуретки упала. На антресоль полезла, – пробубнила она.
– Ну-ка, присядь. – Тётя Зоя отставила таз с бельём, повела Леру к лавочке.
– Да ерунда, – стала отнекиваться девушка.
– Дай гляну, – настаивала соседка.
Лера уселась вслед за ней на лавочку, показала ушибленное предплечье.
– Ты это, когда содранное промоешь, бадягу приложи, – посоветовала тётя Зоя.
Лера отвернулась и закатила глаза. «Ладно, что не подорожник», – подумала она.
– Бадяга – самое то, и синяки быстро сойдут, – продолжала соседка. – Аккуратней надо. У нас потолки ого-го, высота какая. Да и табуретка небось старая была. Ты бы у Никитки стремянку спросила, у него есть. А то так ведь и расшибиться можно.
– Хорошо, – только и ответила Лера.
Посмотрев на руку девушки ещё несколько секунд, тётя Зоя заключила:
– До свадьбы заживёт.
Лера усмехнулась про себя этой присказке. «Кого вообще волнует рука, когда в доме чёрт знает что происходит?» Девушка никак не могла понять: воображение разыгралось или странности происходят взаправду.
– Ко мне заходи, у меня и борный спирт есть, бадягу тебе дам, – заботливо проговорила соседка.
– Спасибо, не надо, у меня всё есть, – машинально ответила Лера.
– А ты к нотариусу-то ходила? – спросила тётя Зоя.
Ей явно хотелось поговорить.
– Нет ещё.
– А с комнатой что будешь делать?
– Не знаю пока, – ответила Лера.
«И чего всех так интересует этот вопрос?»
Не добившись развёрнутых ответов, тётя Зоя потеряла к Лере интерес, вспомнила про бельё, вернулась к тазу и верёвкам.
Лера решила написать лучшей подруге. Переписка получилась ни о чём, но девушке стало легче, вернулось ощущение привычной рутины. В конце переписки Лера вкратце описала жуткий особняк и пообещала прислать фото самого страшного в мире кота. Подруга только посмеялась, приняв всё за очередную шутку.
