Никита понял эту заминку по-своему.
– Не переживай, я на таких квартирах собаку съел. Распланирую так, как не всякий дизайнер сможет, – проговорил он.
– Что ты, я не сомневаюсь. Просто как-то неудобно бесплатно, – нашлась девушка.
Никита махнул рукой. Лера заметила, что она у него испачкана краской.
– Просто переживаю, вдруг денег не хватит, тогда и затевать не стоит, – объяснила она.
– Ладно, давай начнём с проекта, а там посмотрим, – предложил Никита.
Лера кивнула.
Она ещё ни разу в жизни не делала ремонт и ничего в нём не понимала. Но в компании парня ей неожиданно стало спокойно. Лера взглянула на него совсем другими глазами. Никита не рисовался, ничего из себя не изображал. Хотя поначалу казалось иначе.
Пока девушка размышляла, парень зажёг свечи.
«Ого, – подумала Лера. – Это уже не по-соседски».
Никита достал два фужера и бутылку вина. Лера не успела возразить, как он её откупорил.
«Ладно, хуже не будет», – решила девушка, думая о том, как ей не хочется возвращаться в комнату, где происходит чертовщина.
– За знакомство, – весело сказал Никита.
– За знакомство, – повторила Лера.
Повисла неловкая пауза. Никита смотрел добрым открытым взглядом из-под светлой чёлки.
– Эти картины все твои? – спросила Лера, чтобы нарушить тишину.
– В основном.
– Какая твоя любимая?
– Хм. Моя любимая всегда та, что пишу сейчас.
– Которая? Покажешь?
Никита смущённо улыбнулся и пошёл на балкон.
– Идём, покажу. Масло сильно пахнет, – пояснил он.
Лера вышла вслед за парнем.
На балконе царил сумрак, пахло вечерней свежестью и еле уловимо едкой краской.
Никита включил настенный фонарь. Лера в который раз подивилась тому, как здорово он всё оборудовал.
На старой, облупившейся тумбе, прислонённый к стене, стоял холст. Лера поняла: он не закончен. Настенный фонарь создавал резкие тени. В ночной полутьме картина казалась особенно мрачной. У Леры защемило сердце. По центру был изображён силуэт девушки, сидящей с ногами на подоконнике узкого высокого окна. Хрупкая фигурка обнимала свои колени. А с обеих сторон к ней будто бы тянулись неосязаемые тени.
Лера всматривалась заворожённо и чувствовала нечто вроде дежавю. От этого ощущения стало зябко и неуютно.
– Образ пришёл, – поделился Никита. – Это пока только набросок. Хочу, чтобы чувствовалось, как в окно врывается ветер, треплет волосы.
– Очень красиво, – перебила его Лера, – и тревожно. То есть атмосфера тревожная.
– Пожалуй, – согласился парень.
– А по бокам – это что?
– Не знаю пока, ещё не понял.
Лера хмыкнула, а у самой по спине пробежал холодок.
– Это вроде как борьба света и тьмы. Пока она сидит в прямоугольнике света, с ней ничего не может случиться. Но тени наползают и пугают её, – объяснил Никита.
Лера вздрогнула.
– Ты замёрзла?
– Нет, но тут и правда свежо, – неловко ответила Лера и тут же спросила: – А как ты придумал этот образ? Откуда он взялся? Увидел где-то?
– Да нет, просто пришёл в голову. Я даже объяснить не могу, у меня иногда так бывает, как будто из ниоткуда.
Лера немало изумилась, хотя и с ней случалось такое. Только образы она писала не красками, а словами.
– Ладно, идём, а то совсем замёрзнешь, – сказал Никита. – Ночи ещё холодные, вот скоро лето будет… – мечтательно заметил он. – Любишь лето?
– Да, только не жару.
– Верно, я тоже.
Никита уселся на кровать с бокалом. А Лере стало неловко, и она медленно пошла по комнате, рассматривая всякие безделушки.
