Дом с кошмарами - страница 2

Я не знаю, как очнуться от этого кошмара.

– Пенни, я задал тебе вопрос.

Мистер Райтман стоит перед классом, скрестив руки на груди. У него густые седые волосы, квадратные очки с выпуклыми стёклами и нахмуренные, кустистые, сросшиеся брови. Он пристально смотрит на меня.

Я не знаю, что ответить. Я понятия не имею, как умножить три числа на три. Столько цифр – это перебор.

– Я не знаю.

Я шепчу эти слова, опустив голову и разглядывая следы от карандаша на парте. Я не хотела её портить. Я знаю, что это всего лишь вредная привычка. Привычка, появляющаяся, когда я чувствую, как ледяная вода хлещет меня по спине, замораживает всё внутри, а затем распространяется по всему телу, до самых ушей и кончиков пальцев. Когда жизнь, школа и все вокруг становятся невыносимыми и у меня внутри всё кувыркается, как на американских горках. Когда я чувствую, что Творец Страха смеётся надо мной.

Почти вся парта изрисована карандашными метками.

Я опускаю взгляд, поэтому не вижу, усмехается ли мистер Райтман или недовольно закатывает глаза, прежде чем спросить кого-нибудь другого. Но я могу себе представить.

Со мной в классе учится много ребят. С переходом из начальной школы в среднюю среди нас остались знакомые лица, но появились и новые. Близнецы, с которыми я год назад сидела за соседней партой, обедала, ходила на переменки, летом переехали в Сан-Антонио. Я вижу мальчика, который в четвёртом классе выпустил свою ручную крысу во время игры в крокодила. Вот Грейси и Ын Так, которые уже не первый год заплетают друг другу косички. Но ещё в классе прибавилось учеников из других школ. Пока я не очень хорошо запомнила их, потому что мне до сих пор страшно смотреть им в глаза. Мне потребовалось немало времени, чтобы начать спокойно болтать с близнецами.

Мама говорит: «Нужно набраться терпения».

Мама говорит: «Веди себя хорошо и не торопи события».

Мама говорит: «Ты только три недели в школе, не волнуйся».

Но вокруг слишком много лиц.

Кто-то другой правильно решил пример, беззаботно, как будто это ему ничего не стоило, ответ прозвучал как фоновый шум, как жужжание пчёл или шелест ветра в потемневших сентябрьских листьях. Надеюсь, что мама права. Холодок у меня в затылке готов с этим поспорить.

Я стараюсь сосредоточиться на уроке. На деревянных партах. На карандашах, ластиках и картинке с изображением старика по имени Пифагор над доской. Но мои мысли постоянно рвутся наружу, в мир Творца Страха, как будто даже деревья смотрят на меня и манят к себе. Я думаю о дремучем лесе возле нашего дома и о высоких соснах за окном моей спальни. Я знаю, что он там. В месте, где он поселился теперь, когда у него есть точка опоры в нашем реальном мире. Где он строит свой дом.

Я уже видела его однажды. Среди бела дня, когда не спала.

Много лет назад, когда я наконец решила проверить, действительно ли существует то, что показывали мне мои кошмары.

Всё было по-настоящему. И от увиденного кошмары стали только страшнее. Даже сейчас, когда я сижу на уроке за партой, меня бросает в дрожь при одной лишь мысли об этом.

И с тех пор дом Творца Страха стал больше. Я видела его в своих снах, он всё время рос. В нём появлялись новые комнаты, новые стены, новые скрипучие половицы. Если мои кошмары не врут, то с тех пор, как я увидела ночное видение наяву, дом стал ещё больше, ветхое крыльцо покосилось ещё сильнее, из последних сил удерживая пустое кресло-качалку. Окна закрыты глухими ставнями, и из-за этого кажется, что дом в любой миг откроет свои стеклянные глаза и проснётся. Перед ним, возле крыльца, растёт огромное дерево с облетевшими листьями и ветвями, похожими на скрюченные пальцы. В своих кошмарах я видела высокую запертую дверь в зловещей комнате внутри этого дома, дверь, которую я неоднократно пыталась открыть, но всё было напрасно. После того случая я не хочу идти и проверять, существуют ли мои кошмары на самом деле.