Потом они беспрепятственно вышли из клуба, не возмутив при этом ни одного гогочущего жеребца, и побреди по шершавой деревенской площади мимо магазинов «Машка, рожай», мимо набычившегося в луже бычка, который, судя по взгляду, не одобрил их появление, мимо почты, столовой с высоким крыльцом, мимо полуразрушенной гостиницы и далее по тропинке куда-то за деревню.
Приблизительно через минуту вслед за ними выпорхнула еще одна пара: Креончик с Таниной подружкой Ириной. Креончик на ходу разоблачал нашумевшие явления домовушек и барабашек, и Ирина заливалась скромным девичьим хохотом, сотрясавшим окрестность.
Пары миновали центр села, центральные огороды; они вышли в поле и побрели в сторону леса, где невозмутимо дремал на отшибе дом Федьки дурачка. Вечер был великолепный, звезд – завались, воздух – дыши – не хочу. От леса веяло свежестью, от неба – вечностью, от Тани – очарованием, и только от Креончика исходил сквозняк «материалистической подоплеки». Он продолжал доказывать, что чудес на свете нет, и мода на потустороннее – это временное явление, которое скоро пройдет. А Ирина продолжала заливаться восторженным деревенским щебетом, как канарейка при виде попугая.
– Барабашек нет! – с жаром восклицал Креончик. – А есть магнитные силы земли. Они пытаются достучаться до человека, чтобы пробудить в нем совесть. Потому что Земле грозит экологическая гибель.
И Ирина хохотала над наивностью магнитных сил, не допуская и в мыслях, что у человека может пробудиться совесть.
– Будь я проклят, если собственными ушами не слышал их магнитного стука, – еще пуще распалялся Креончик.
– Ой, как страшно! – сделала большие глаза Ирина и мягко прижалась к завравшемуся материалисту.
Но Креончик не понял порыва юной девы. Вместо того, чтобы покровительственно обнять подружку и успокоить чисто по-человечески, он отстранился от ее упругой груди и продолжал свои блестящие рассуждения.
– Тут бояться нечего! Факты сверхъестественного, конечно, имеются. Но чтобы живой человек от этого пострадал, такого не бывало.
«Такого не бывало, – вздохнула про себя Ирина, – когда девушку успокаивают одной голой логикой, как будто нет для этого рук. Да еще почему-то отстраняются. Это, наконец, неприлично…»
После этой мысли Ирина непроизвольно начала проникаться ненавистью к проклятым «материалистическим подоплекам». Самое обидное, что Креончик ей не очень-то и нравился. Ей больше понравился гитарист Толик. Но что тут поделаешь, когда у Танькиного кадра лучший друг Креончик. Как лучшая подруга она была обязана закадриться с ним, чтобы не нарушить гармонии. Ирина сделал повторную попытку прижаться грудью к Креончику, но тут с ужасом заметила, куда они следуют.
– Эй, а мы куда идем? – крикнула она впереди идущей паре.
– К дому с мертвыми душами, – ответил Берестов.
– А, может, пойдем обратно?
– Зачем? – удивился Берестов и тут же получил от Тани локотком в живот.
– Дурак, – прошептала она. – Этого Иринкиного отца чуть не съели в этом доме.
– Да? – смутился Леня. – А чего раньше не сказала?
Он повернулся и крикнул задней паре.
– Ну, если вы хотите, идите обратно. А мы здесь погуляем.
Однако Креончик и с Ириной обратно не повернули. А последовали за первой парой. Прежде всего, потому, что Креончика распирало от любопытства. Ирину же распирало от страха, но она шла за компанию. Честно говоря, после смерти отца, девушка сторонилась этого места. И сейчас шла против своей воли.
