Дом семи ветров - страница 18

– Ну и что ты вылупилась? Сказала б лучше, как выбраться из этой чертовщины.

Он снова уставился на дверь, ничего не понимая. Долю секунды назад он был свято уверен в том, что за этой дверью должен быть коридор, потому что заходил он сюда из столовой точно через другую. Не может же, в самом деле, быть такого, чтобы две двери по разные стороны одного помещения вели в одно и то же место, тем более, что ещё сегодня одна из этих дверей открывалась – в совершенно другое?

Пока Игорь об этом думал, кошка Клякса выпрыгнула в открытую форточку, а на кухню из коридора бесшумно зашла Виолетта. Она увидела задумчиво сгорбленную спину Игоря и позвала:

– Иди сюда!

Игорь испуганно вздрогнул, опасливо обернулся, но увидев Виолетту, выдохнул. А она – улыбнулась.

– Что ты там стоишь? Мы тебя уже заждались! Всем есть хочется.

– Вы не начинаете без меня? – удивился Игорь.

– Ну да, а что? Ладно. Пойдём.

Виолетта развернулась и собралась переступить порог. И пока она не пропала из его поля зрения, Игорь в один прыжок перелетел пол кухни и остановился у девушки за плечом. Она обернулась и лукаво глянула на него.

– Теперь – пойдём, – сказал Игорь. – А то мне уже здесь просто страшно.

– Боишься потеряться?

– Да.

– Понимаю… Я тоже.

– Что-о? – опешил Игорь, когда до него дошёл смысл сказанного Виолеттой. – Ты сама боишься потеряться в собственном доме?!

– Нет! – смешливо возразила она. – Я – вообще, в целом.

Звякнули бубенчики – это её мягкая рука нашла руку Игоря. Он вцепился в неё, как маленький ребёнок вцепляется в мамину руку, боясь оторваться и потеряться.

Его и правда – все ждали: за столом на небольшой веранде, куда вела задняя дверь, и дальше уже начинался сад. Единственная стена, на которой держался навес, была сложена из кирпича, и её уютно освещал жёлтый электрический свет лампы в форме старинного фонаря. Кирпичную стенку как бы продолжал густой девичий виноград, цепляющийся за решётку из морёных досок, и вечером его распятерённые листья на просвет казались листами сусального золота.

На дощатом полу в сени девичьего винограда в полудрёме развалилась кошка Клякса, легла щекой на вытянутую лапу и лениво смотрела на людей. Только внимательное чёрное ушко поворачивалось, уловив писк комара ли, какой-то недосягаемый человеческому слуху инфразвук… На карнизе окошка, выходящего с кухни, села стройная, как статуэтка, кошка Марса, вытянулась и замерла, глядела, не мигая, раскосыми глазами.

Смеркалось. К лампе в виде старинного фонаря прибивалась мошкара.

В ожидании трапезы Кошатник чесал устроившегося у него на коленях рыжего кота Чубайса, а тот запрокидывал морду, подставлял подбородок под коричневые пальцы деда, вытягивался, а в горле у него что-то вибрировало. А Игорь Икончиков был много удивлен, узнав среди сидящих за столом Кошатника из перехода. Только тот был без своей знаменитой шапки, и на его вытянутой голове лохмато торчали заострённые седые прядки. Грузный Кошатник, развалившийся на визуально хлипком стульчике, занимал довольно много места, и создавалось впечатление, что ещё и за пределами его крупной фигуры действует как бы гравитационное поле, как у особо крупных космических тел, из-за чего другие не приближались к нему меньше, чем на определённое расстояние. Исключение составлял только рыжий смельчак Чубайс.

Просто другого объяснения открывшейся его взору картине Игорь Икончиков не нашёл: Кошатник сидел один у длинной стороны прямоугольного стола, а у короткой справа от него теснились Вералика и рыжий, как солнечный кот, пацан лет тринадцати, а то и пятнадцати. Волосы у него были курчавые, до плеч, и Игорь Икончиков мог поклясться, что до сих пор не видел настолько бессовестно рыжих людей. Он даже поначалу принял, грешным делом, этого рыжего за девчонку. Проблему восприятия его пола усугубила и яркая кофта из разномастных лоскутков, но всё-таки Игорь и сам время от времени не отказывал себе в цветастых рубашках.