Дом Усопших - страница 13

Наконецъ ожившій самъ собою Амурскій край производится въ Албазинское воеводство, и опять вмѣсто обѣщанныхъ ещё въ 1653 г. 3.000 войскъ ему спустя тридцать лѣтъ присланъ былъ нѣмецкій инструкторъ поучить казаковъ, какъ нужно сражаться съ маньчжурами. Иными словами, едва начавшій заселяться край оставленъ былъ положительно безъ всякой защиты.

Когда послѣ боя у Ачанскаго городка маньчжурскій намѣстникъ донёсъ въ Пекинъ о приходѣ русскихъ на Амуръ, то совершенно не интересовавшійся до тѣхъ поръ холоднымъ и пустыннымъ сѣверомъ и не подозрѣвавшій существованія такой рѣки богдыханъ понялъ сначала, что дѣло идётъ о Сунгари и Нонни. На это находчивые пекинскіе царедворцы доложили, что его величество не ошибается въ названіи рѣкъ, но что Сунгари имѣетъ ещё одинъ притокъ, текущій сѣвернѣе Хинганскихъ горъ и называемый тунгузами также Амуромъ. Результатомъ такого доклада было приказаніе: маньчжурамъ не ходить по Сунгари сѣвернѣе Хинганской тѣснины и не пускать къ себѣ русскихъ на югъ. Послѣ же набѣговъ Степанова, боясь за свою вотчину, богдыханъ приказалъ оттѣснить опаснаго для него сосѣда возможно далѣе отъ Маньчжуріи.

Съ этою цѣлью въ 1671 г. маньчжуры заняли весь правый берегъ Амура (нынѣшняя Хейлундзянская провинція), построили противъ устья Зеи Айгунь и съ этой базы начали систематическую очистку Амурскаго бассейна. Къ концу 1684 г. изъ всѣхъ русскихъ поселеній остался одинъ только Албазинъ. Въ слѣдующемъ 1685 г. 18-тысячная маньчжурская армія съ 60 орудіями подошла къ Албазину. Плохо снабжённые огнестрѣльнымъ оружіемъ и боевыми припасами албазинцы, всего 450 человѣкъ, стойко выдерживали жестокую бомбардировку, пока деревянныя стѣны острожка не были превращены въ щепы, а затѣмъ вынуждены были вступить въ переговоры и съ оружіемъ въ рукахъ отошли къ Нерчинску.

Несмотря на эту неудачу, не прошло и года, какъ на развалинахъ Албазина стучали уже топоры, доканчивая новыя хижины; точно изъ земли выросъ солидный глиняный валъ, а за нимъ зеленѣли вспаханныя и засѣянныя вернувшимися на свои пепелища жителями поля!

Необычайное упорство русскихъ въ бою и способность ихъ къ безконечному возрожденію начали внушать Пекину суевѣрный страхъ, и наиболѣе даровитый изъ сидѣвшихъ на китайскомъ престолѣ маньчжуровъ Канъ-си далъ повелѣніе отнять у насъ Амуръ во что бы то ни стало. И вотъ въ іюнѣ 1687 г. снова маньчжурская армія (8.000 чел., 40 ор.) подошла къ Албазину. Снова албазинцы (736 чел., 6 ор.) сожгли свои дома за крѣпостью и зарылись въ землянки. Ещё менѣе увѣренные въ себѣ, чѣмъ въ первую осаду, маньчжуры стали лагеремъ и прикрыли себя деревянною стѣною. Албазинцы одну часть стѣны сожгли калёными ядрами, другую подорвали. Тогда осаждавшіе обнесли свой станъ землянымъ валомъ и, размѣстивъ на нёмъ орудія, открыли огонь. 1-го сентября они попробовали было штурмовать крѣпость, но, отбитые съ громаднымъ урономъ, отошли на свою позицію. Къ несчастью, во время сентябрьской бомбардировки убитъ былъ храбрый воевода Толбузинъ, и затѣмъ среди осаждённыхъ началась цинга. Зная положеніе крѣпости, маньчжуры тѣмъ не менѣе не осмѣливались на новый штурмъ. Наоборотъ, уставшіе и почти наполовину ослабленные потерями отъ боевыхъ столкновеній и болѣзней, они чаще смотрѣли въ сторону Айгуня, чѣмъ Албазина. Въ февралѣ 1688 г. они совершенно прекратили бомбардировку, а въ маѣ отодвинулись на четыре версты и перешли къ блокадѣ. Въ это время въ крѣпости отъ всего гарнизона оставалось въ живыхъ лишь 66 человѣкъ. Но судьба Амура и всего нашего лѣваго фланга рѣшилась не подъ Албазиномъ, а въ Нерчинскѣ, и это рѣшеніе заключаетъ въ себѣ особый интересъ для мыслящей публики.