– Жив, жив, – успокаивающе остановил он другой ладонью девушку в белом халате, бросившуюся было к поверженному, – вон уже подслушивает.
Подполковник выдернул из руки священника колокол, подозвал Дубова и кивнул на крышу угловой комнаты:
– Видишь эту крышу?
Молодой гигант кивнул, а командир продолжил:
– Проверить на надежность, оборудовать наблюдательный пункт, вооружиться, – он кивнул на лом, который все еще сжимал в руках тракторист, – обеспечить наблюдение за окрестностями на триста шестьдесят градусов, в случае опасности сигналить колоколом.
Дубов осторожно принял сигнальный инструмент, который в его руках выглядел совсем маленьким и ответил:
– Разрешите обратиться, товарищ полковник.
– Обращайся.
– Я лучше со своим, с топориком – у меня в кабине их два, да еще «Хускварна», пила. Я ведь на «фишке» ехал вагон грузить, пока этот вон не прыгнул под колеса – он махнул рукой на Ершова и показал могучий кулак, отчего и профессору, и, наверное, подполковнику стало ясно, откуда взялся синяк на лице художника.
– Как еще не убил? – удивился Романов.
Дубов убежал, громоздко и неторопливо, а Кудрявцев повернулся в к Зинаиде Сергеевне:
– Егорова.
– Я! – четко, по-уставному ответила девушка – судя по году рождения, она успела усвоить школьный курс начальной военной подготовки.
– Вот тебе помощник, – подполковник рывком поднял на ноги попа, – через пять минут на кухне должно быть чисто как… в церкви.
– Есть, – весело выкрикнула Егорова и подгоняя помощника скалкой, снова вернувшейся к ней, скрылась за стеной.
– А проблему-то надо решать, верно? – переключил внимание Кудрявцев на профессора, который стоял ближе всех, – Что самое главное в военном лагере, окруженном врагами?
– А разве у нас война идет?
– А разве нет? – ответил вопросом на вопрос Кудрявцев, – Так что самое важное?
– Ну… Наверное, штаб.
Подполковник хмыкнул.
– Сразу видно – пороху не нюхал. Не служил в армии?
– Нет, товарищ подполковник, – профессор сам удивился, ответив так; но почему-то понравилось. Он даже на тыканье командира никак не отреагировал.
– Самое главное по степени убывания важности в расположении воинского подразделения, – Кудрявцев принялся загибать пальцы, – туалет, кухня, хороший старшина. Последний должен обеспечить первое и второе. Старшины пока у нас нет, поэтому что?
– Что?
– Этим вопросом тоже придется заняться командиру. Прямо сейчас. Кстати – можешь тоже на ты. Здесь у нас, как я погляжу, полное равновесие. По возрасту. Кроме детей, конечно.
Подполковник отступил на пару шагов, чтобы видеть всех.
– Мужчины, имеющий строительные специальности, просто имеющие навыки в строительном деле, выйти вперед.
Несколько секунд людской полукруг не шелохнулся. Затем парень, державший на пару с девушкой мальчика лет пяти-шести, подхватил ребенка на руки, передал его подруге и, взлохматив рукой на его голове рыжую прическу, подошел к подполковнику и профессору.
– Ильин Валерий Николаевич, бизнесмен, владелец строительной фирмы. Некрупной, – добавил он поспешно, увидев, как чуть скривился подполковник, – когда надо было я сам и с мастерком, и со сваркой, и с тележкой.
– Замечательно, – обрадовался подполковник, зам по строительству у нас тоже есть.
Кто-то из женщин в толпе засмеялся: «А говорил миллионер, Москва, лимузин…»
Впрочем, смех тут же прервался, даже не дождавшись, пока на него отреагирует Кудрявцев. Стоявшая с ребенком на руках женщина ткнула острым локотком в бок соседке и та заткнулась.
