Когда с утра, в доме начались хождения и сборы, дворф не спал. Он мигом выпрыгнул из кровати.
– Брр, – поежился Бэрвин, натягивая штаны и рубаху, за ночь дом порядком выхолодило.
Отец и дядя были заняты последними приготовлениями, поэтому Бэрвин сам сбегал в сарай за дровами и растопил, прогоревшую за ночь, печь. Дворф сидел у топки, время от времени подбрасывая в огонь поленья и, с грустью в глазах, наблюдал за происходящим.
– Не вешай нос парень, – отец потрепал его по волосам. – Я же пообещал, как приеду, мы все обсудим и вероятно в следующий раз мы и тебя возьмем с собой.
– Правда, возьмешь? – подозрительно покосился на него Бэрвин.
– Я думаю над этим, – утвердительно кивнул отец.
Дворф улыбнулся, ему казалось, что все складывается очень даже хорошо. Осталось потерпеть совсем немного, всего-то один год, последний.
На пристани, куда они прибыли на санях, уже было полно народу. Судоходный сезон только-только открывался. Галера, которая должна была доставить Рио и Чексида на южный материк, уже стояла под погрузкой. Прощание было коротким.
– Остаешься за старшего, – дядя Чексид опустившись на колени, прижал Бэрвина к себе, уколов его в щеку своими усами.
– Хорошо дядя, не впервой, – угрюмо ответил дворф, на глаза которого уже накатывали слезы.
Когда его обнял отец, слезы уже предательски текли по щекам, Бэрвин не смог удержаться, чтоб не расплакаться. Отец не сказал ничего, только ободряюще кивнул ему напоследок.
Подобрав вещи, Рио Хэддинг и гнолл Чексид, взошли по трапу на галеру. Вскоре по воде ударили весла, и корабль отчалил от берега. Бэрвин стоял на берегу, до тех пор, пока галера совсем не скрылась из виду, и пролив Гумбольта перестал выказывать присутствие в своих водах корабля, на котором отец Бэрвина и дядя Чексид снова оставив дворфа одного, отправились на южный материк Фагнор.
– Соберись, – скомандовал сам себе дворф и смахнул слезы. – Это в последний раз. Всего один год остался.
Он запрыгнул в сани и щелкнул поводьями. Лохматый тяжеловоз покорно затрюхал обратно к деревне. Время грусти прошло, теперь пришло время приключений. Бэрвин старался подгонять тяжеловоза тянувшего сани, но на того это не действовало, видимо он не понимал, что дворфу хочется поскорее вернуться в родную Жеринку, шаг его оставался таким же неторопливым и ленивым.
– Вот же черт! – ругался Хагард. – И чего он уперся. В гробу я видел всех их родственников.
Они с Бэрвином снова устроили собрание на чердаке сарая. Последние новости, которые узнал дворф, вернувшись из гавани в деревню, были неутешительными. Отец Хагарда наотрез отказался оставить их в деревне и собирался прихватить с собой в Датпсвич.
– Нужно что-то делать. Я что-нибудь придумаю, – то вскакивая, то снова опускаясь на доски настила, горячился северянин.
– А чего тут придумаешь, – пожал плечами дворф, зная отца Хагарда, он понимал, что тот своего решения не изменит.
Ничего толкового они в тот день придумать так и не смогли, как и в другие дни, предшествующие дню, в который им предстояло отправиться в Датпсвич.
– Выпорю! Пусть только объявится! Выпорю! – расхаживая по дому, сердито орал Гриммгар, отец Хагарда.
– Не горячись. Он вернется, – успокаивала его супруга.
– Ты не знаешь, куда пошел этот оболтус? – спросил отец семейства дворфа, вывернувшего из комнаты.
– Нет, – пожал плечами Бэрвин, поняв из-за чего в доме шум-гам. – Он мне не говорил. Я видимо еще спал, когда он ушел.
