Он перетерпел все, и тяготы походов, и дружбу Лореэль с эльфами Шидиаля и чуть ли не братание с дворфами, этими пещерными крысами. Преодолевал собственное отвращение Галдиэл не только из-за страха навлечь на себя гнев владычицы Ирриаль, был во всем этом у него и собственный интерес.
Галдиэл был в родственных связях с потомками Лориэнора, но это не имело ровным счетом никакого значения. Эльфы все в какой-то мере являлись родственниками, ну или почти все, и по факту он был всего лишь обычным разведчиком. Да у него был собственный отряд, стрелков в который он подбирал лично, и те готовы были жизни отдать за своего командира, но это было для Галдиэла, лишь слабым утешением. Ему всегда хотелось большего, и совсем не потому, что был честолюбив или жаждал власти для собственного самолюбия. Нет, ему хотелось славы для всего своего великого народа, славы, которая померкла после Великой Фархейнской Битвы. Будь у него хоть какая-то власть и влияние над сородичами, он бы возродил древнюю расу из пепла, вернув ей былую мощь и влиятельность. И возможно тогда бы народ и признал его заслуги, и воздал почести, которые он бы принял как заслуженные, не столь ему необходимые, но все же очень, и очень приятные.
Сейчас эльфы, как ему казалось, жили слишком уж обособленно. Не сказать, что его тянуло к сближению с другими народами, ни в коем случае. Ни одна из рас, по его мнению, не была достойна даже капли внимания его народа, но то, как они жили после битвы с древними духами, его в корне не устраивало. Это очень смахивало на то, что они прячутся, под сенью Галлидиаля, как какие-то жалкие разбойники, боясь выйти из-под его покрова.
Собственно так оно и было. Память смертных существ коротка, сменится всего несколько поколений и дела древности уже стерты даже из летописей, эльфы же, что произошло в далекие времена второй эпохи на равнине Фархейн, помнили хорошо. Даже слишком хорошо. Гнев древних духов, они запомнили навсегда и его, так просто, было не вытравить из их душ.
Сам Галдиэл тогда был еще достаточно молод, по меркам эльфов, конечно. Ему было всего-то пять-шесть сотен лет, но ту битву он запомнил на всю жизнь. И как они вышли на бой под предводительством Эльгануса, и как был сражен клинком королей Эр-Аригостоном Саргос. Как позднее был низвергнут уже сам Эльганус, и как эльфы бежали обратно под покров леса. И, конечно же, он помнил, как древние духи мстили первой расе за смерть Саргоса. Ужас до сих пор охватывал Галдиэла, когда он вспоминал те события.
Земля вставала на дыбы, разверзаясь под ногами и проглатывая эльфов сотнями, тут же смыкалась над их головами. Кровь закипала в жилах, от жара трескалась, обугливалась кожа и бегущие эльфы вспыхивали факелами, сея и без того чудовищную панику. Каменные глыбы, величиной с дом, обрушивались с неба, давя их десятками, безобидный поначалу дождь превратился в самое настоящее испытание. Струи воды обрели прочность стали, падая с неба, они рассекали эльфов, точно закаленные клинки и не было возможности от них укрыться. Так древние духи стихий мстили за своего погибшего брата, духа воздуха Саргоса. Это не была война или битва, это было истребление.
Немногим эльфам, тогда удалось вернуться обратно в Галлидиаль. Из многочисленной и гордой расы, они разом превратились в небольшое запуганное сообщество. Галдиэлу повезло, он был в числе тех, кому посчастливилось пережить тот ад. Но того ужаса он не забудет никогда, страх, под толстым слоем прожитых лет, прошедших со времен той битвы, все еще дремал внутри него.
