– Естественно, – повторил Терехов. – Как это сделать? Буду вам век обязан…
– Не люблю обязанных. Любые обязательства забываются максимум через неделю. А чаще на другой день. Поэтому давайте завершим нашу сделку сегодня же.
– Сделку?
– Добрые дела должны оплачиваться, верно? Иначе добро останется невознагражденным, а зло безнаказанным.
Терехов промолчал, соображая, какую сумму может выложить прямо сейчас и не окажется ли выкуп, требуемый грабителем (конечно, грабителем – глупости все это о случайной находке), больше, чем сумма гонорара, который он получит в издательстве за свой роман.
– Молчание – знак согласия, – хмыкнул все более крепнувший голос, сейчас он напоминал по тембру знаменитого диктора Левитана, который не так давно звучал по радио в связи с очередной годовщиной победы. Шелест в трубке исчез вовсе, а может, его и раньше не было – просто держал Терехов трубку у правого уха, более чувствительного к тихим звукам, что бы там ни говорил ларинголог.
– Итак, – продолжал грабитель, – сейчас тринадцать сорок две. Через… через сорок минут, в четырнадцать тридцать, вы подойдете ко второй колонне слева на перроне станции «Академическая», вход со стороны улицы Вавилова. Положите на край скамьи пакет с тысячей рублей. После этого сразу перейдете к противоположной колонне и заберете свой портфель. Вы поняли последовательность? Сначала – колонна слева, потом – справа. Не наоборот. Наоборот не получится. Всего хорошего.
– Черт! – воскликнул Терехов, когда в трубке послышались короткие гудки. – Черт, черт, черт!
Он слишком часто поминал сегодня черта – может, именно это существо материализовалось, чтобы издеваться над здравым смыслом? Ну действительно! Стоило рисковать ради какой-то тысячи? Почему грабитель не потребовал пять или десять, или все сто? Тысяча рублей – да кто сейчас рискует нарваться на неприятности ради таких денег, которые и деньгами назвать трудно?
Терехов мог бы и десять тысяч выложить – три дня назад получил тиражные в «Олимпе» и еще не успел положить их в банк, да и не собирался, вообще говоря, хотел купить DVD-приставку, да и сейчас – отдав тысячу – он все еще будет вполне платежеспособен. Странный какой-то грабитель. Мелочевщик.
На перрон «Академической» он спустился минут через двадцать, благо было недалеко – всего-то площадь перейти, – вошел, как требовалось, с Вавилова, на скамье у третьей левой колонны сидела старушка, божий одуванчик, на грабителя похожая не больше, чем Чак Норрис – на российского самодержца Николая Второго. Рано еще. И если он будет тут околачиваться прежде срока, то грабитель, чего доброго, вообще не появится.
Терехов торопливо прошел к противоположному краю перрона, время от времени все же оглядываясь – подошел поезд со стороны «Профсоюзной», в толкучке Терехов потерял из виду скамью, а когда поезд ушел, старушки на месте уже не было – уехала, как и следовало ожидать.
Терехов уселся, расставив ноги, всем видом показывая, что место это им забронировано. Никто, впрочем, и не покушался. Да и вообще Терехов не видел ни одного человека, который держал бы в руке дипломат или хотя бы сверток соответствующего размера.
От «Профсоюзной» прошли еще несколько поездов, люди выходили и входили, подозрительных типов среди них не было, а когда электронные часы над въездом в тоннель показали 14:30, Терехов встал, положил на скамью сверток и, не глядя по сторонам, направился к противоположной стороне платформы.
