– Я сказал что-то смешное, сын?! – гневный возглас громом обрушился на осознавшего свою ошибку альва.
– При всем уважении, но Макс не тот, кто захотел бы принять руку моей сестры, даже будучи свободным, а у него скоро назначена свадьба. Если ты не помнишь, отец, то в прошлый раз, стены дворца пострадали именно при нашем освобождении его невесты. – Альв хорошо помнил ту ночь, как они покидали дворец, что он называл долгие годы своим домом. Как с грохотом обрушивались стены, открывая зияющие провалы, и как раздавались над головой взрывы, освещая своими всполохами всю округу. Надо быть, безумцем, чтоб допустить возможность отказа Максом от чувств к его Ведающей.
– Двоедушник, помню-помню… – протянул Святибор, возвращаясь к трону и устало опускаясь на него. – Признаюсь, я надеялся, что эта проблема решится, но упрямства Аристарху не занимать, хотя девчонка еще не стала частью их семьи, но он уже отстаивает ее как родную. Подумать только, это даже смешно! Какая-то смертная и столько шума… что ж, я устал и хочу уйти на покой, пока Вечность не призовет меня. Коронация твоей сестры – дело решенное. Если не удастся найти ей достойную партию за это время, то так тому и быть.
– Отец, это все, что Вы хотели обсудить со мной?
– Пожалуй… – Святибор встрепенулся, выплывая из своих мыслей, надежно завладевших им еще минуту назад. Посмотрев на запыленный дорожный костюм сына, он запоздало отметил и уставший потухший взгляд синих глаз, так похожих сейчас на глаза его покойной супруги. – Ступай, отдохни. Нам всем стоит отдохнуть перед тем, как начать думать о следующем шаге.
Низко наклонившись к прохладной глади лесного озера, я смыла дорожную пыль со щек и лба, с наслаждением подставляя лицо солнцу. Капли, стекающие за ворот жакета лакея, оставляли за собой дорожки, приятно холодя кожу.
Устроившийся на траве чуть в стороне от меня Кир, задумчиво поглядывал на проплывающие мимо кучевые облака. Хоть мой невольный спутник и пытался казаться хмурым и безучастным, но даже такие мелочи, как ночевка в удобном гнезде и остановка около озера, на которое я поглядывала с такой надеждой, явно указывали, что в парне еще осталось немало человеческого.
Потянувшись, я с болезненным удовольствием вытянула затекшие, уставшие ноги. Впереди нас ждало еще чуть более суток пути, а я, признаться честно, была уже вымотана. Наполнив небольшой бурдюк водой, спрятала его в свой мешок, отвоеванный обратно у Кира, который тот с завидным упрямством нес всю дорогу, бурча себе под нос что-то о глупых ведьмах и тяжестях. Его неловкая забота даже умиляла, то, как парень старательно прятал любое проявление чувств, вызывало во мне теплую улыбку. – Ничто человеческое Кощею не чуждо…
Сноп брызг, окативших меня из-за спины, заставил взвизгнуть:
– Черт! – мокрые волосы неприятно обдул еще по-весеннему прохладный ветер. Со стороны озера раздался заливистый смех, но обернувшись, я успела заметить только расходившиеся по воде круги. – Большая рыбка тут плещется. – С раздражением проведя по волосам, я увидела несколько больших темных силуэтов, стремительно удаляющихся под водой.
– Русалки. – Приблизившись, Кощей забрал мешок, закидывая его за плечо. – Играют.
– Когда-нибудь, я привыкну, что ты читаешь мои мысли. – Возмущаться не хотелось, но и факт вторжения в личное пространство мне не нравился, поэтому я продолжала бурчать, но лишь себе под нос.
