А редактор сказал: Это только начало! И мы пошли на улицу искать новых людей.
Все вокруг стали предлагать мне топоры. Но я так и не купил топор.
– Ты что, думаешь преступить без топора? – удивлялись санитары.
Но я ничего не заметил, а через восемнадцать лет нашел свою первую строчку нового романа: Я убил человека. И засмеялся: так вот почему все вокруг подсовывали мне топоры!
Трое в думе, не считая санитаров
– Я убил человека!
– Ты убил или местоимение «я» убило?
– А ты откуда знаешь, что это концепция?
– А был уже такой случай, когда один Достоевскому подражал, а все подумали, что по-настоящему убил, теперь, если кто-то пишет «я убил человека», сразу проверяют, хорошо ли он читал Достоевского.
– Аааа, значит я не первый, кто так написал!
– Никто не первый, все уже было.
Но тут вошел Достоевский, ведя под ручку Жанну Дарк.
– А где здесь костёр? – поинтересовалась Жанна.
Но тут вошли санитары и развели всех по палатам.
Как грант на издание книги получить
– Я убил человека.
– Достоевского бы Вам почитать…
– А я его как раз только что и прочитал!
– Аааа. Но Раскольников убил не только старуху.
– Я убил человеков.
– Тогда уж пиши – Я убил человечков.
– Я убил человечков.
Теперь верю! Оплачиваю тебе грант на книгу. Но издательство ищи сам!
(дверь открывается, входит печатный станок с человеческим лицом).
– А мне не нужен печатный станок, я издам книгу в интернете.
(дверь закрывается, выходит печатный станок).
– А откуда печатный станок знает, что у тебя книга готова!
– А это потому что книгу издать дорого, он деньги почуял.
(дверь открывается, опять входит печатный станок, но на этот раз, вместо человеческого лица, у него мордочка плюшевой игрушки).
– Я же сказал, что мне не нужен печатный станок!
(дверь закрывается, уходит печатный станок).
– Издавай быстрее книгу, а то печатный станок так и будет ходить туда-сюда.
(дверь открывается, входит печатный станок)…
Строчка через два собрания
– Я убил человека.
– Как?
– Я убил никого и стал вместо него никем.
– Постой! Ты убил в себе никого и стал кем-то?
– Да, я опередил свой век также, как Достоевский опередил свое время!
– Нет, все эти теории давно в прошлом, пошли в отделение!
– В отделение Союза Писателей?
– Нет, в отделение милиции! Будешь признаваться.
– Так это же я Достоевскому подражал!
– А это решит суд присяжных. А потом, так и быть, пойдешь на собрание союза писателей! Кто знает, философия это была – или мемуары.
Намек не так понят
– Если вычеркнуть старуху топором, порубленный роман надо будет переписывать! – предупредил Раскольникова Парфирий.
Раскольников подумал, подумал, и зарубил старуху по-настоящему. Он не любил переписывать романы.
Заряд вдохновения
Два писателя избегали штампов наперегонки. Один зарубил семь старух и из тридцати трех собачек сделал шариковых, другой скупил тысячу мертвых душ и подтолкнул двенадцать Аннушек под трамвай.
Каждый может стать Достоевским
– Я убил человека.
– А когда будет суд?
– Не, я еще не дописал! Это Раскольников убил старуху, а я эту идею переобыграл.
– Суд не обыграешь, там Достоевского читать не будут, у тебя алиби есть?
– Так это же я в прошлой жизни был Достоевским, это я продолжаю сам себя!
– Ты этого не докажешь, тогда будет суд за плагиат!
– Тем лучше, через скандал моя книга станет популярной!
– А где книга? Там же только одна строчка: – Я убил человека.
– А книгу я напишу.
– А Книгу написать сложнее, чем в космос полететь!
