– Необыкновенная девушка, – сказал он с явным восхищением. Капитан наслаждался беседой с Сарой почти точно так же, как ее отец в течение всех пяти дней путешествия. – Прелестная. И очень благовоспитанная для такой юной особы. Не могу себе представить, чтобы у вас возникли с ней какие-то проблемы.
– Так и есть, – улыбнулась Виктория, гордясь своей младшей дочерью, – правда, она даже слишком благонравна. – Виктория улыбалась через силу, поскольку ее встревожило равнодушие Сары к молодому лорду Уинтропу, что не сулило ничего хорошего и остальным молодым людям Европы. – Она испытала большое разочарование в жизни, – призналась Виктория, – боюсь, какое-то время она будет держаться особняком. Мы надеемся, что она выйдет из своего кокона в Европе.
– Понятно, – кивнул капитан. Слова Виктории объяснили полное отсутствие интереса к Филиппу Уинтропу. – Такой девушке трудно найти пару. Она слишком умна и мудра и не интересуется всякой чепухой. Может быть, ей нужен кто-то постарше. – Капитану Сара была симпатична, и он озаботился ее судьбой. Капитан улыбнулся Виктории: – Вам очень повезло. Она красавица. Надеюсь, она найдет себе отличного мужа.
Виктории стало интересно, всем ли окружающим кажется, что они едут в Европу за мужем для Сары. Сара была бы возмущена, если бы узнала об этом. Виктория поблагодарила капитана, станцевала с ним еще один танец и отправилась на поиски мужа и дочери.
– Нам следует лечь спать пораньше. Завтра у нас важный день.
Они сходили на берег в Шербуре, откуда прямиком ехали в Париж. Сара никогда не бывала в Париже, поэтому их ожидала насыщенная экскурсионная программа, и сотрудники отеля позаботились об автомобиле с водителем. Томпсоны собирались остановиться в «Ритце», а через неделю должны были перебраться в Довиль, знаменитый водный курорт, а затем в Биарриц, чтобы повидаться с друзьями, после чего провести неделю на Ривьере, в Каннах, и еще несколько дней в Монте-Карло со старыми друзьями. Завершить путешествие по Европе они намеревались в Лондоне.
Корабль вошел в док Шербура в восемь утра, и Томпсоны сели на поезд, расписание которого как раз было согласовано с прибытием пароходов, в приподнятом настроении. Мистер Томпсон перечислил те места, которые, по его мнению, Сара обязана посетить, среди них Лувр, сад Тюильри, дворцово-парковый ансамбль Версаль, усадьба Мальмезон, известная как резиденция Наполеона Бонапарта и Жозефины, «Зал для игры в мяч», Эйфелеву башню и, конечно, гробницу Наполеона. Когда он замолчал, Виктория Томпсон подняла брови.
– Я не услышала в твоем списке дом Шанель… Диора… Баленсиага и Скиапарелли… Ты забыл о них, дорогой? – В этом году в Париже в моде были фиолетовый и розовато-лиловый цвета, и Виктории не терпелось приобрести обновки для себя и Сары.
– Я честно пытался, – добродушно улыбнулся Эдвард, – но не думаю, что ты дашь мне забыть о них надолго.
Ему нравилось идти на поводу у жены и не терпелось дать волю и дочери, но вдобавок мистеру Томпсону хотелось познакомить ее с культурными достопримечательностями, некоторые из которых он начал обсуждать еще по дороге в Париж.
Их номера в «Ритце» были превосходны. В этот раз Сара занимала отдельную комнату с видом на Вандомскую площадь. Оставшись одна, девушка вынуждена была признаться себе, что в таком одиночестве, помимо горечи, чувствовалась и сладость, и, разумеется, ей было бы куда веселее здесь с мужем.
