– Эй, Йеруш! – окликнула частушечница, и эльф подпрыгнул. – А где Илидор?
– Отошёл, – нервно ответил Найло.
Не мог же он сказать «Отлетел».
В свете костра появилась Мшицка – дребезжащий голос, улыбчиво-доверчивое лицо. Подрагивающие руки удерживали собранный в горсти передник.
– Сыночка, я грибочечков насобрала!
И под удивлённым взглядом Найло старуха вывалила в недавно вымытый маленький котёл с десяток крупных, пахучих сыроежек и поддубовников. Как она умудрилась найти их в густых сумерках, в исхоженном лесу, где все грибницы, как думал Йеруш, давно обобраны, как не побоялась пойти в темноту?
Додумать Найло не успел: едва не оттолкнув старуху, на стоянку вкосолапился средних лет незнакомец и громко бухнул:
– Тепло гореть вашему костру! А не видали вы щас в небе летучую тень?
Люди заволновались, стали подходить поближе, вразнобой переспрашивая: «Тень? Летучую? Прямо теперь? Что за тень? Где летучая?..»
– Спускалась вот щас прям с-под облака, – пояснял незнакомец и в волнении отирал ладони о штаны. – Такая здоровая, чисто мышь летучая, тока с размером с дом!
– И вовсе не с дом! – брякнул Йеруш. – С тяжёлую лошадь, ну или, может, с яка!
Все обернулись к нему, и Найло, запоздало поняв свою ошибку, тут же отстрелил, не меняя выражения лица:
– Нет, я такого не видал.
Люди дороги долго судили-рядили, что за тень могла спускаться из-под туч, если вся известная осенняя лихота ходит попросту по земле либо сидит в воде. Баюн полагал, что летучей тенью мог быть химьяк, поскольку достоверно не известно, откуда они берутся и как выглядят, не будучи прицепленными к человеку, а Кумлатий сомневался, была ли такая тень вообще, ведь в сумерках глазам немудрено и обмануться.
Так люди дороги ни к чему и не пришли, лишь постановили и без того понятное: тень явилась никак не к добру. А потому костры нужно разжечь поярче и спеть ещё несколько самых развесёлых песен. И похабных, поскольку ругани нечисть боится неистово.
Когда встревоженный незнакомец ушёл, на стоянку со стороны леса тихо вытек Илидор. Вид у него был озадаченный и слегка помятый, а на требовательно-вопросительный взгляд Йеруша дракон едва слышно ответил:
– Я их видел.
– А они тебя?
– Только унюхали. Один сказал, чует каменный дух.
Йеруш моргнул.
– Какой ещё дух, Илидор? Кого ты видел?
– Лихо… тов? Лихостей, или лихокотов? Нечисть какую-то.
Найло отступил на полшага, под его ногой хрустнула ветка, он вздрогнул. Несколько людей дороги косились на них с Илидором, шушукающихся в сторонке с взъерошенным и таинственным видом, и, видимо, спрашивали себя, настолько ли сильно им нужны эти беспокойные попутники.
Илидор сгрёб Йеруша за ворот куртки, притянул к себе и зашептал в ухо:
– Я ничего не придумал! Не спятил и даже не наелся обалдей-грибов! Я видел костёр и вокруг него нечеловечьи тени! Только тени! Кочка с глазами на стебельках, ломаное деревце с руками и вот такенными пальцами, горбатая собака и…
Почти беззвучно всхлипнув, Йеруш слабо дёрнулся в неразрываемой хватке Илидора.
– Ты уверен, что тебе не чудилось?
Дракон выпустил ворот его куртки, посмотрел с удивлением.
– Они же разговаривали. Горбатая собака говорила женщине в веночке что-то вроде «Даже звезды отвернулись от тебя при виде такой бесчестности»…
– Знаешь, – зачастил Йеруш, – некоторые болотные испарения вызывают галлюцинации. А от разности температур воздух может дрожать, и тогда кажется, будто видишь какие-то тени или силуэты. В следующий раз, если встретишь лихость у костра, ты проверь, нет ли рядом болота, ладно?
