– Не рычи, – вздохнул Ливен. – Я не могу принять это решение в одиночку. Твой старший рода – это Маркус. Я отправлю ему вестника.
– Тогда он примчится сюда! – закричала Фрайя, срываясь на рык.
Люди, стоящие вокруг стола, напряглись, и от некоторых повеяло страхом, но ей было плевать, что они подумают о ней. Она не была человеком, чтобы вести себя как человек.
– Вестнику лететь до него целые сутки, а потом еще и Маркус будет добираться два дня, не меньше! Это три дня, дядя. У нас нет столько времени ждать, особенно если они уже в тех горах.
– Твой старший – Маркус, Фрайя. Только он может принять это решение. Даже не вздумай рисковать жизнью, – угрожающе прорычал Ливен. – Ты останешься в лагере. Там, где мы сможем тебя защитить. Ты дождешься решения Маркуса!
Фрайя заревела и выбежала из шатра. Как он не понимал, что это был их единственный шанс задержать армию степняков и не позволить им подойти к Саверну в ближайшие дни?
Она влетела в свой шатер, сбросила ремень с ножнами на тахту и рухнула прямо в броне на походную кровать. Она не станет ждать, пока Маркус соизволит прилететь сюда, чтобы лично запретить ей реализовать ее план. В то, что дядя позволит ей пробудить горы, Фрайя не верила.
Она слишком хорошо знала кузена своего отца. Каким бы суровым и жестоким он ни казался, Маркус ценил семейные и дружеские узы и заботился о своих близких. Для него не имело значения, были ли они связаны с ним кровью или нет. Фрайя была его племянницей, его кровью. Он никогда не позволит ничему произойти с ней. Он когда-то спас ее жизнь, подарил ей кров и заботился о ней с тех пор, не требуя ничего взамен.
Вот только Фрайя больше не была брошенной напуганной юной драконицей, которая только встретила свое совершеннолетие. Она многому научилась за эти годы. Она могла постоять за себя. Она должна была помочь своим близким и друзьям выиграть в этой войне любыми средствами. Иначе ни у кого из них не будет будущего.
