— Что творю?! Это ты творишь! — ещё раз хлопаю его подушкой. Тут же взвизгиваю, потому что в этом всём бешеном порыве я даже не поняла, что с меня одеялко спало. И я практически над Гордеевым голая нависаю. — Ах ты, грязный извращуга! Воспользовался беспомощной девочкой, да?! Повеселился?!
— Беспомощной? — Гордеев ржать громко начинает, приподнимаясь на локте. Его взгляд скользит по моему телу. А я... Я слегка теряюсь от такой реакции и откровенного взгляда. — Вчера ты больше всего походила на профессионалку с желанием заработать на квартиру. Беспомощностью там и не пахло.
Ресницами хлопаю, громко сглатываю и на пятую точку приземляюсь. И нет, не оттого, что слова Гордеева меня как-то подкашивают. Просто память начинает картинки подкидывать.
"Очухалась алкашня?"
Вот я в лифте с Гордеевым. Божечки, провоцирую. Он меня отодрать обещает, а я и рада.
После номер...
Так, тут воспоминания плыть начинают.
— И что ты?!
Взвизгиваю. Сильнее в одеялко кутаюсь, потому что он уж слишком откровенно смотрит.
Гордеев прищуривается. Голову набок склоняет. Да говори ты уже, боже!
Я от ожидания сейчас инфаркт схлопочу!
— Если бы я тебя всю ночь ебал, ты бы сейчас не задавала глупые вопросы.
"Грубиян какой!"
Внутренний голос фыркает и возмущается. Я же краской сильнее заливаюсь.
И правда, мы уже спали. Я прекрасно знаю, какие ощущения после проведённой с ним ночи. Он, между прочим, в штанах незарегистрированное оружие носит! На такое справочку давать можно, что ему им пользоваться разрешили!
Я закрываю рот, который сам собой открылся, не зная, что сказать. У этого мужчины талант выбивать меня из колеи одним предложением.
В голове снова флешбэки вспыхивают. Я голая на подоконнике. Откуда-то лепестки роз взяла.
Соблазняю Гордеева, который, кажется, из последних сил держится.
Стыдненько становится не на шутку. Божечки, мне вообще нельзя пить.
А после я рот ладошкой прикрываю. Потому что...
"Он нас дурит, да?!"
Вот я совсем рядом. Он меня в себя вжимает. Стояк настолько твёрдый, что на бедре, наверное, синяк остался. Так, в меня вжимался своим стволом.
Мои руки на его шее. Я шепчу ужасные вещи ему на ухо. Боже, откуда это вообще взялось в моей голове?!
А после... У него срывает все предохранители. Мы целуемся. Страстно. Откровенно. Я стону.
Его пальцы на коже. Ласкают. Трогают. Выбивают новые стоны.
Даже сейчас я коленки сильнее сжимаю, потому что влажненько становится.
— Мы же... Я.... — заикаюсь, пытаясь сформулировать.
— Кончила? Нужно же было тебя как-то угоманивать.
— Эм...
Да, дар речи пропадает. Потому что я ни хрена вспомнить не могу, что дальше было!
— Хуёво когда не помнишь да, Таисия?
Прищуриваюсь. Его наглая рожа совсем не вызывает во мне желания отказаться от оригинального подарка. Кусочек земли ан кладбище - шикарный подарок! Своя жилплощадь!
— Ну, судя по всему, своё я получила, Артём Юрьевич, — скалюсь в ответ, — так что...
Но договорить я не успеваю, потому что он резко меня за руку дёргает. Я на Гордеева лечу. Впечатываюсь в него. Из лёгких воздух выбивается.
— Я не выебал тебя бухую, но кто сказал, что ты не отработаешь сейчас весь моральный ущерб?
23. Глава 11.1
— Я не выебал тебя бухую, но кто сказал, что ты не отработаешь сейчас весь моральный ущерб?
Он говорит плохие вещи. Ужасные.
Но... его голос обжигает, оставляет ожоги на коже... А ещё... Мурашки пускает... А взгляд... Это вообще отдельный разговор. Здесь есть что выпить? Я бы не отказалась?
