– Отличная, но не идеальная, – проворчала Юля. – А вот некоторые умеют есть, и не толстеть, да, Рит?
– Это точно не про меня! – возразила я и на всякий случай продемонстрировала верхнюю пуговку джинсов, которую пришлось расстегнуть от создавшегося напряжения. – Просто у нас в семье еда не возведена в разряд культа. А жаль! Если бы моя маман так готовила, я бы тоже…
– Была с отличной фигурой? – передразнила Гарденина. – Это вряд ли. Твоя маман выглядит, как фотомодель в свои сорок пять. Наследственность дело такое…
Пока Эльвира Михайловна, олицетворяющая худший в плане фигур пример наследственности, отвернулась к плите, я скатала шарик из салфетки и запустила им в подружку, дабы не зарывалась. С фигурой у нее все в порядке – она в целом стройная, но с аппетитными нижними формами. Из-за несоответствия миниатюрности в вертикальной плоскости и пышности в горизонтальной, могло возникнуть впечатление лишнего веса. Я не видела в этом проблемы, да и мужчины считают круглые бедра весьма привлекательными. Она бы в этом убедилась, если б не распугивала всех парней в радиусе километра своей надменностью.
– Зачем тебе быть, как фотомодель? – Юлькина мама вернулась за стол с двумя чашками, потом взяла еще одну для себя. – У них у всех больные желудки. А вот здоровый широкий таз необходим для зачатия и рождения ребенка… Хотя тебя это не интересует, да?
– Ой, только не начинай… – подруга закатила глаза и попыталась спрятаться за кружкой чая. Похоже, Эльвира Михайловна затронула какую-то больную, часто поднимающуюся в семье, тему.
– А что такого? В твоем возрасте пора начинать думать о продолжении рода. Встречаться с мальчиками. Хотя бы ими интересоваться…
– Я сконцентрирована на учебе, мама, – отчеканила Юля. – Пока другие только и думают о размножении, я стараюсь обеспечить себе достойное будущее. Когда голова забита отношениями, в этом нет ничего хорошего, поверь мне… Ой!
Она осеклась и разлила чай, потому что я легонько пихнула ее под столом, боясь, что она сболтнет лишнее про нас с Ромкой. Почти сразу у меня завибрировал телефон, на экране высветилась фотка, где мы обнимаемся в одном из коридоров Ливера.
– О, а это твой молодой человек, Рит? – Гарденина старшая увидела заставку и обратила ко мне сияющее лицо.
– Ага, – после Юлькиной антирекламы отношений было немного стыдно признаваться в наличии парня.
– Как здорово! – восхитилась Эльвира Михайловна. – И где вы с ним познакомились?
– Да мы в одной группе учимся…
– Замечательно. Вот и я говорю, что можно и учиться, и о личной жизни думать, одно другому не мешает, – женщина аккуратно разгладила конфетный фантик, сунула в рот карамельку и сделала глоток чая. – А Юлек меня убеждала, что у вас в литературном мальчиков почти нет, а те, что есть, нетрадиционной ориентации.
Тут уж в меня прилетел предостерегающий пинок под столом, я подавила смешок и сделала максимально серьезное лицо.
– В чем-то она, конечно, права, выбор там и правда небольшой. Мне нереально повезло.
– Нормальных единицы, и те постоянно “ходят по рукам”, – заверила подруга детства. – Ну что, пойдем заниматься, Рит?
Я едва успела притронуться к чаю, но сопротивляться Гардениной, твердо вознамерившейся убежать от матери, было нереально. Семья жила в небольшой квартире. В двух комнатах помещались мать, отец, кот, попугай, сама Юля и ее брат-подросток. Родители обосновались в зале, а единственную спальню делили между собой дети и попугай. Кот обитал нигде и везде сразу.
