– Да, да, я внимательно вас слушаю, – ответил Кирилл.
– А записывать вы ничего не будете?
– Ну, если удастся, – и полез за тетрадью.
– Сысыгма, не мешай ему, – сказала внучке старая Сысыгма
– Хорошо, бабушка, только я ему лицо протру. Чтобы он у нас был чистенький и красивенький. Вот так, вот так.
– Меня тоже зовут Сысыгма, – сказала старая женщина. – Знаете, как переводится?
– Как? – спросил Кирилл.
– Цветок!
– Эта история случилась уже в наши дни, – начала свой рассказ Старая Сысыгма. Бурят из далёкого забайкальского села, который овладел практикой Туммо…
– Что такое Туммо? – спросил Кирилл.
– Это практика, которая помогает раскрыть внутренний жар человека, – ответила старая женщина. – Так вот, приехал он по своим делам в Улан-Удэ. Стояла лютая зима. Буряты в шубах, в валенках и больших шапках снуют во все стороны. Вдруг среди них появился тощий азиат, на котором из одежды одна накидка из тонкого сукна, да и штаны из грубой материи, похожей на мешковину. Он босиком, не спеша, прогуливался по городу, рассматривал витрины и задавал прохожим вопросы. «Извините, не скажете, когда воины лало захватят весь мир?» – выспрашивал он у суетливых горожан. Прохожие от него шарахались. Женщина смотрела на него в окно, затем на градусник за окном. Температура за окном была -34.
Окончив свои дела, он возвращался к себе домой. Босиком по снегу подходил он к своему селению. Жили они натуральным хозяйством и двери в своих домах не запирали на засовы, так как народ здесь не знал, что такое воровство. Да и материальные ценности здесь не имели почета. Главным достижением в жизни местных людей было – сделать свое сердце чистым и добрым. Так они проводили все свое свободное время в работе над своим сознанием. Было это не легко, порой уходила на это вся жизнь.
Его встретили такие же азиаты: без обуви и в летней одежде. Все вместе они сели в кружок на снежной полянке и слушали вернувшегося путника. «Ну, какие там изменения произошли в сознании людей за последний век? Добрые они или злые, грустные или весёлые, омраченные или сосредоточенные, скажи, пожалуйста?» – расспрашивали его сородичи. «Ох, люди там везде весёлые, гостеприимные и щедрые. Одежды только зачем-то много на себя надевают». «Зачем же?» – недоумевали близкие. – «Чудные, что ли?» – «Кто их знает. Зато везде катали, всё показали. Сначала меня пригласили в гости в место под чудным названием „милиция“, потом в какую-то лечебницу со странным названием „психушка“, и после этого в общество милосердия, где мне подарили такую шубу, надев которую, я чуть не умер от жары!»
«Значит, еще не настал тот черный час, есть еще у нас время для подготовки себя к защите земли от надвигающей беды!» – обрадовались земляки.
Такая вот история. Записал? – спросила Старая Сысыгма.
Пыжов и Белова вышли из самолёта, Пыжов остановился на трапе, закрыл глаза, сделал несколько очень глубоких вдохов, открыл глаза и воскликнул:
– Всё. Ура! Теперь нас ждут другие аэропорты.
– Какие ещё другие? – отозвалась Белова.
– Буддийские монастыри, дочка, – это те же аэропорты, где культовые сооружения являются сигнальными маяками. И все божества спускаются с неба, ориентируясь на эти огни. А где Кирилл?
– Да вон он, ответила Белова.
Подросток с рыжими волосами с нетерпением и усилиями, достойными скорее взрослого мужчины, стаскивал в воду Байкала плот. Подплыв к тому месту, где плавала рыба, подросток прыгнул в воду и достал со дна небольшой сундук. Он поставил его на плот и стал грести обратно к берегу.
