Терем воеводы не выделялся сильно среди подобных строений. Главные отличия усадеб состояли в конфигурации въездных ворот и их запоров.
Таких широких сеней Федор еще не видывал. Прикинул размер и получилось, что он сам мог запросто лечь поперек. Гладкие бревна излучали запах свежей древесины, двери справа и слева прерывали неимоверную длину бревен.
– Нам сюда, – сказал Максим Андреевич и открыл дверь справа.
Комната с двумя окнами на одной стороне представляла собой квадрат. Посередке круглый стол с тремя приставленными стульями. У противоположной от двери стены, еще один стол, длинный с острыми углами, на котором кипа бумаг и письменные принадлежности. Рядом кресло с резной спинкой красного дерева.
– Сядем за стол, – предложил Максим Андреевич. Потом задумался и вдруг ошарашил, – представь, Федор, что ты нежданно негаданно оказался в Сурайске. Что станешь делать?
Такого поворота Федор никак не ожидал. Вопрос поставил его в тупик. Когда пауза затянулась, снова заговорил воевода:
– Похоже не знаешь! Правильно! Слух сразу дойдет до Жилиц и оттуда напрямки до пана Загребы. Тогда твои враги быстро исправят ошибку.
– Спрячусь в лесу, ночью проберусь в дом к Бутурлину. Он меня не выдаст и придумает, что делать дальше.
– Неужели знаешь, как скрыто пробраться в дом воеводы? По-моему, в маленьких городах всегда найдутся лишние глаза и уши.
– Знаю и смогу. К воеводе часто приходят ходоки, нищие и убогие. Даже бывает и в темное время, и ночью. Потом необязательно напрямки к крыльцу, в его дом можно пробраться и по-другому.
– Оставляю тебя в своем доме. Надобно по чертежу соорудить одну вещицу. Уверен совладаешь. Где теперь с тобой сидим значится моей хороминой. Сюда без моей воли никто зайти не смеет. Знай, только тут мы с тобой можем говорить о делах наших. Более нигде рот свой не открывай.
Максим Андреевич взял свиток с чертежом и повел Федора в дальний конец сеней. Через дверь вышли на двор и оказались среди других построек. Вошли в мастерскую, и Федор оказался в родной стихии. На полках разложены сверла перовидные, тесла, топоры, скобели и скобельки, стамески, долота, пилы, пилки и подпильники, резцы и ножи. Воевода развернул чертеж.
– Что такое? Никогда не встречал, – первое, что сказал Федор, когда оторвал взгляд от чертежа.
– Главный секрет в нашем с тобой коробе – второе дно. Надобно соорудить так, чтобы комар носа не подточил.
– Для чего такое второе дно?
– Перевозить тайные бумаги, предметы мелкие.
– Где исходный материал?
Воевода отодвинул шторину и показал доски, лежавшие с проложением, разного сечения и размера. Федор долго высматривал, потом вынул одну доску и постучал по ней костяшками пальцев.
– Надеюсь, все такие, нужной просушки.
– Все до одной. Говори, сколько провозишься?
– С таким инструментом дня три.
– Можно и подольше. Идем покажу новое жилье.
– Мне бы с мастерскую вернуться, кое-какое барахлишко забрать.
– Тут тебе все дадут.
Чулан, куда определили Федора, имел одно узкое окно, топчан и поставец.
– К вечеру, – продолжал Максим Андреевич, – моя семья вернется с богомолья: жена, дочь и сын. Они маленькие и тебя касаться не будут. Еще вернутся двое слуг. С ними будешь трапезничать в поварне. Запомни, ты из деревни Липки, что в пятнадцати верстах от Москвы. Никакого Сурайска, Жилиц и реки Бежи. Усвоил? Я ухожу рано утром, прихожу вечером. Что ты мастеришь, никого не касается.
