А затем начали прибывать старатели и горняки. Они приезжали в фургонах, на повозках, верхом. Это были грубые, шумные люди, с лицами, обветренными и жадными, с кольтами на поясах и лопатами в руках. Они везли с собой инструменты, палатки, виски и уверенность в своем праве брать все, что найдут. И за ними, всегда рядом, следовали армейские отряды – эскорт, защищающий их от "враждебных дикарей".
Быстрый Лис видел один из таких караванов, когда вместе с другими мужчинами наблюдал из укрытия за дорогой, ведущей к Пикам Духов. Десятки фургонов, сотни людей, лошади, мулы, груженные припасами. И солдаты – много солдат, едущих впереди, по бокам и позади. Они выглядели готовыми к бою, с винтовками наготове. Это было зрелище, от которого внутри все сжималось. Против такой силы, казалось, нельзя выстоять.
Он видел, как белые, не таясь, прокладывают дороги, вырубают деревья, ставят свои палатки и строения на земле, которую его народ считал священной. Видел, как их лошади топчут траву, как они роют землю в поисках блестящих камней или черной жижи. Каждый такой акт был пощечиной, оскорблением, осквернением. Они не уважали Землю, не видели ее живой, видели лишь то, что можно выкопать и продать.
«Они как саранча», – прошептал один из старых воинов рядом с Быстрым Лисом, его голос был полон отвращения. «Жрут все на своем пути, не думая о завтрашнем дне. Не думая о том, что останется для других».
В резервации царило уныние. Слухи о жестокости солдат и жадности старателей распространялись быстро. Женщины плакали, мужчины сидели, ссутулившись, чувствуя свое бессилие. Вожди проводили бесконечные советы, но не могли найти выхода. Отправлять новые делегации в форт или Агентство было бесполезно – их либо не принимали, либо отвечали угрозами. Писать в Вашингтон? Их слова тонули в бюрократических коридорах, в отличие от золота и нефти Кроуфорда.
Напряжение росло с каждым днем. Молодые воины, как Быстрый Лис, с трудом сдерживали ярость. Они видели, как их земли, их наследие, их будущее отбирают на их глазах, а их самих унижают и загоняют, как скот.
«Мы не можем просто сидеть!» – горячо говорил Быстрый Лис своим сверстникам. «Мы должны что-то делать! Мы должны сражаться!»
Но большинство было сломлено. «Сражаться против кого, Быстрый Лис?» – отвечали они. «Против винтовок, пушек, тысяч солдат? Они сотрут нас в пыль. Мы слишком слабы, слишком малочисленны. И мы разобщены».
И это было правдой. Разные племена, даже живя рядом в резервациях, сохраняли старые обиды, старые разногласия. У каждого вождя был свой взгляд на ситуацию, своя стратегия – если ее можно было так назвать. Кто-то хотел молить о пощаде, кто-то – бежать дальше, кто-то – покорно принять судьбу. Единства не было. А без единства не было и силы.
Глядя на дым костров старателей, поднимающийся над Священными Землями, слушая скрип их повозок и лай их собак, Быстрый Лис чувствовал, как гнев и бессилие смешиваются в душе. Неужели это конец? Неужели последнее обещание будет нарушено, а их народ навсегда затеряется в пыли резерваций, лишенный своей души?
Но в это время, вдали от лагерей и армейских патрулей, человек, которого звали Сидящий Медведь, сидел один у тихого ручья на окраине Священных Земель. Он не был вождем или прославленным воином. Он был простым человеком, искателем видений, известным своей связью с духами. Он чувствовал боль Земли, как свою собственную. Он чувствовал гнев предков. И он знал, что время слов прошло. Время действовать пришло. И Великий Дух готовился показать ему путь – путь единства и сопротивления, который должен был начаться с него.
