Духи Океана - страница 16

Я опустился ниже, чтобы прицелиться в его глаза. Это было сиюминутное отчаянное решение. Ещё никто не знал, где слабые места первородных.

Ирида приближалась к нему.

Первая стрела попала в цель. Глаз, в который она попала, сразу потускнел. Я выстрелил во второй. Первородный истошно закричал, красный дым больше не сочился из его глаз, и он откинулся назад, раскидывая тёмно-синие ласты по земле.

Когда он упал на спину, вонзившись в почву своим острым позвоночником, его тело превратилось в тёмную жидкость и полностью растеклось по земле, обнажая только позвоночную кость. От него осталось около двадцати моих стрел.

Я сразу спустился с дерева, схватил меч, оставленный погибшим бойцом, и разрубил оставшихся трёх обычных пролесов, следующих за моим отрядом. Адреналин помогал мне держаться, но я продолжал кричать, как сумасшедший.

Когда я повернулся, Ирида и оставшийся боец ошарашенно смотрели по сторонам и еле стояли на ногах. Дыма больше не было, и его влияние пропало. По крайней мере, я так думал.

Бросив меч на землю, я подбежал к жене и прижал её к себе. Всё моё тело дрожало. Я приложил лицо к её коротким коричневым волосам и вдохнул запах, смешанный с кровью наших погибших соратников.

Повсюду лежали тела. Те, кого убили обычные пролесы, были менее изуродованными.

Не знаю, сколько мы стояли с Иридой в обнимку. Оставшийся боец, Леон, опускался на колени рядом с погибшими соратниками и закрывал им глаза. Я смог отпустить жену только тогда, когда Леона вырвало рядом с трупом разведчика, убитого первородным.

Мы начали молча собирать остатки ресурсов. Собрали трупы пролесов в одну кучу, а трупы бывшего отряда – в другую. Мы знали, что убитые первородным превращаются в пролесов. Мы всегда носили с собой спички и спирт, чтобы сжигать трупы в таком случае.

Ирида копалась в сумке разведчика. Я не мог свести с неё взгляда. Она подняла на меня глаза и горько улыбнулась, показывая что-то в руке.

– В этот раз мы спички не забыли.

Мы забрали позвоночник первородного, а тёмной липкой жидкостью, растёкшейся по земле, как могли заполнили сосуды. Она перемешалась с почвой, но учёные говорили нам, что это неважно, частицы всегда найдутся.

Нам предстоял долгий путь обратно. Никто не говорил ни слова. Несмотря на трагедию, моё сердце невольно билось от радости – я спас жену, и мы вместе вернёмся домой.

Это казалось чудом. Чудом это и было бы.

Первым стал странно себя вести Леон. Внезапно он остановился, облокотившись на дерево.

– В чём дело? – Ирида первая заметила, что боец отстал.

Она подошла к нему, заглядывая в лицо. Леон не смотрел на нас. Мы отчётливо видели, как сильно он начал дрожать.

– Линос, что это? – повернулась ко мне жена.

– Я не знаю…

Леон внезапно схватил меня за руку. Он падал, я удержал его за плечи. Боец поднял на меня голову, и я увидел, каким ужасом наполнены его глаза.

– Мне кажется, я… – начал Леон, но не смог договорить и громко закричал от боли.

Я продолжал удерживать его за плечи, но мне становилось страшно. Мы с Иридой уложили его на землю, сняли чёрные перчатки бойцов. Как только мы увидели кожу, то невольно ахнули. Вены Леона потемнели, стали почти чёрными.

– Линос! – умоляюще кричал он моё имя.

Когда руки бойца начали деформироваться, и кончики пальцев превращались в когти, мы с Иридой отошли назад. Леон больше ничего не говорил, он только кричал.

Затем он молниеносно вскочил на ноги и растопырил когти, агрессивно смотря на нас. Его глаза постепенно чернели.