Дурак на красивом холме - страница 30

Я молча кивнул. В горле пересохло.

– Это ваш дом? Хотела бы я в таком пожить!

Из врожденной вежливости, я чуть было не пригласил её в гости, совершенно забыв на мгновение о существовании Вероники.

– Меня зовут Людмила. А вас?

– Руслан, – еле слышно, сдавленным голосом ответил я. Но она услышала и засмеялась.

– А на самом деле?

– Руслан! – громче и решительнее настоял я на своём.

– Ну, хорошо. Пусть будет так, – милостиво согласилась царевна, а я машинально за ней перевёл:

– Let it be.

– Что?

– Песня такая есть.

– Ах, да! Леннон и Маккартни…

– И ещё двое.

– Знаю. Родители их одно время часто слушали, но это было давно…The Beatles!

– У вас хорошее произношение.

– Произношение, возможно, и хорошее, но разговаривать свободно не получается.

– Зато читаете хорошо и правила знаете, верно?

– Верно! В школе вообще одни пятёрки по английскому были! Но что толку?

– Знание правил мешает. Вместо того, чтобы свободно и раскованно разговаривать, вы думаете не нарушаете ли правила. Это сковывает.

– Может быть… А вы знаете английский?

– Я знаю английский без правил.

Она опять засмеялась. Улыбка не сходила с её лица, а я буквально пожирал её глазами, забыв обо всём на свете.

И вдруг с очаровывающей непосредственностью она спросила:

– А правда, что вы у моего брата невесту увели? Я вчера только приехала из Петербурга, группу с собой привезла (она мотнула головой в сторону лагеря) и узнала новость от разных случайных людей. Сам он ничего не говорит, только шутит, а в деревенские сплетни я как-то не очень верю.

Так вот оно что! Родная сестра Грини! Это был удар, подобный электрошоку…

На какое-то время я задумался, переваривая услышанное. Даже потряс головой, и видимо, это помогло.

«Хорошо хоть в Ленинград уехала. Ушлые люди, как правило, предпочитают Москву», – начал я себя утешать, и, наконец, услышал свой голос, довольно уверенный и проникновенный:

– Вы учитесь в Ленинграде?

– В Ленинграде я отучилась, а живу и работаю в Санкт-Петербурге! – засмеялась Арсиноя. – А вам не нравится новое старое название?

– Ленинград как-то милее, – ответил не сразу я, соображая, почему милее. И вспомнил. – Может быть, потому что в раннем детстве самым желанным мороженным, которое продавали в ташкентском киоске, было именно «Ленинградское» за двадцать две копейки!

Она опять засмеялась.

– Вы забавный… А почему вы не приглашаете меня к себе в замок? Мы ведь с вами теперь как бы породнились – у нас общая собака!

– А еще и общая невеста, – добавил я, но она на этот раз не засмеялась, а вроде даже смутилась.

Чтобы сгладить впечатление от неудачной шутки, я уже серьёзно пояснил:

– Там идёт стройка (это я, конечно, приврал). Нет достойного вас комфорта.

Арсиноя почувствовала что я говорю неправду, и как бывает с честными людьми в таких случаях, слегка загрустила, переключив внимание на собаку, чтобы избыть неприятное ощущение.

– Я вижу, Ральфику у вас хорошо! – она запустила ладонь в его густую и длинную шерсть. – Такой чистенький весь, подтянутый.

– Мы с ним каждый день купаемся в озере! – абсолютно честно похвастался я.– И не один раз! – добавил тут же, чувствуя радость от своей честности.

– У вас тут как на курорте!..Вы не против, что мы расположились рядом с вами? Мы не надолго – только на пару дней, а потом на Горный Алтай!

– Жаль, что так скоро.

Мне действительно, было жаль. Несмотря на безусловную необходимость Вероники в моей жизни, она в силу известных причин не могла в полной мере удовлетворить мою жажду тела и нетерпение сердца.