– Почему бы и нет? Прекрасная мысль, между прочим! Будешь моим компаньоном, как автор идеи!
Дурак этот Андрей Мордвин! Упрекает меня, что я вплетаю в свою жизнь Арсиною, которая была просто фантомом, игрою воображения, и сам же предлагает реальные шаги для установления деловых связей с Людмилой Павловной Яструб, туроператором из Санкт- Петербурга.
Я даже заволновался от заигравших в голове мыслей про возможные перспективы!
– Пойдем, повторим?!
– Затрепетал аж весь! А еще отрицаешь свой неподдельный интерес. Стреляного воробья на мякине не проведешь!
Уже на подходе к костру, он опять меня остановил, удерживая за локоть.
– Всё-таки будь поосторожнее! Есть у меня подозрение, что неслучайно она здесь появилась.
– Предполагаешь, злой умысел?
– У нее нет. Но она доверчивая – ее могут использовать. А кто – можешь догадаться сам!
Мы выпили и закусили варенными окуньками первого заклада, выложенными Пафнутием из ухи на лист лопуха для Ральфа.
– Уха будет скоро готова! – объявил Пафнутий, выпив последним. – Пора Веронику звать. Я не могу – варево надо блюсти.
– Андрей, сходи ты! За одним и привезённую литературу ей отдашь.
Зная о мистическом умении Вероники читать мои мысли и тут же на них реагировать, я опасался появляться ей в данную минуту на глаза, особенно тет-а-тет, когда у нее появлялась возможность фокусировать на мне свой взгляд, прожигая им насквозь.
– А если она сейчас в неглиже? – отплевываясь от окуневых косточек, отвечал Андрей. – Неудобно как-то.
Вот сукин сын! Напомнить бы ему как совсем недавно подобно пьяной революционной матросне они пытались толпой вторгнуться в ее единственную сокровенную комнату… Впрочем, кто старое помянет, тому глаз вон. Без Андрея всё могло обернуться ещё хуже.
– Какое неглиже? Посмотри, где солнце! Она уже давно с птенцами возится.
– А ты не боишься, что я уведу её у тебя?
– Как лошадь из стойла? Тебе некуда ее уводить. Всё равно обратно приведешь!
– Да. Что верно то верно… А всё ж таки – не расслабляйся. Держи ухо востро, а порох сухим. Я Кекса недавно видел: копытом бьет… из ноздрей дым валит как из трубы… глаза красные!
– Пьяный, поди, был.
– Само собой. Но у пьяного на языке, сам знаешь, что…
– И что у него было на языке?
– Визит хочет к вам нанести. Дружественный. Но, возможно, с боем!
– Это он погорячился… Без подрастающей поросли головорезов вряд ли он на это решится! А они уже не пойдут.
– Там другие ребята появились – из их охранной системы…
– Давай, потом поговорим, – прервал я его, понимая что такой разговор надо вести более серьезно и вдумчиво. – Иди за Вероникой – уха остынет!
Когда Андрей ушел, я обратился к Пафнутию:
– Петр Федорович! Ты б не мог развить и продолжить размышления вслух моего приятеля Андрея Мордвина?
– А что тут продолжать? – снимая котелок с костра, сказал Пафнутий. – Бандиты они и есть бандиты. От них всего можно ожидать.
– Такие уж и бандиты? Просто весёлые ребята… с озорным настроением.
После знакомства с Арсиноей, мне хотелось как-то оправдать ее родственников и попытаться увидеть их другими глазами.
Однако Пафнутий был неумолим.
– Так это и есть бандиты. Только одни это могут маскировать, как Гриша с папой и мамой, а у других это наружу, как у Кекса…
Из ворот Фаты Морганы выскочил Ральф, а за ним следом появилась Андрей и Вероника. Последняя была в неизвестном мне коротеньком белом платье, подчеркивавшем бронзовую стройность ее тела. Андрей оживленно говорил ей что-то и даже, походя, сорвал и вручил какой-то цветочек. Если бы это сделал я, она, наверняка, только бы иронично усмехнулась, не скрывая свое пренебрежение к любым проявлениям романтизма.
