– Но есть же и добросовестные охотники, которые блюдут…
– Если ты имеешь ввиду Андрея Мордвина и ему подобных, то глубоко ошибаешься. Сплутовать и объегорить для них вполне органичный стиль существования.
– Тебе виднее – твой товарищ!
– Да, мне виднее.
Я не стал дистанцироваться от Андрея, потому что и у самого рыло было в пуху, правда, ни в такой степени как у моего обаятельного товарища, способного под любую шалость подвести убедительную базу аргументов в её необходимости.
Между тем, дождь продолжал идти – обильный и непрекращающийся. Наверняка, грунтовые дороги развезёт до невозможности проехать на них колёсным транспортом.
Я с тоской подумал о временах, когда кони были основным видом передвижения на большие расстояния. На хорошей лошади верхом можно проехать любую глубокую и заросшую лощину, переправиться через реку либо другой водоём, а то и легко уйти от моторизованных преследователей, просто скрывшись в лесу.
– Я велосипед оставил в лесном укрытии. Пойду за ним, когда дорога просохнет. А завтра, видимо, сам бог велит ехать в город. Щебёнка здесь хорошая, пока ещё не разбитая. На автобусе или попутке доберусь. Отпустите меня?
– Отпустим! – сказал Пафнутий. – За нас не беспокойся!
Вероника сделала движение, пытаясь сказать.
– Говори, Вероника! У нас ведь демократия.
– Я тоже хочу в город!
– А как же цыплята-гусята?
Она замешкалась с ответом. Вместо неё выступил Пафнутий:
– Ехайте вместе! Я справлюсь.
Пафнутий настойчиво желал нашего большего сближения и всячески способствовал этому, понимая как это непросто в наше легкомысленное время, когда люди стали воспринимать друг друга как временных попутчиков или деловых партнеров.
– Ну что ж! Значит, едем вместе. Ты изучила расписание?
– Да! – Вероника была заметно взволнована. Всегда такая спокойная и невозмутимая в текущих заботах нашей полудикой жизни, она сейчас не могла усидеть на месте и встала. – Утренний автобус уходит как раз к электричке.
– Тогда собирайся в поход. Труба зовёт! – её взволнованность передалась и мне. – Нам, скорее всего, придется тормознуться в городе на два-три дня, так что упаковывайся с этим прикидом и возьми с собой что нужно.
Вероника ушла к себе, а мы с Пафнутием выбрались перекурить и переговорить на крыльцо.
Дождь продолжал моросить, но уже чувствовались его утомление и грядущий скорый конец. На горизонте, за озером, там, где заходило солнце, появился розовый просвет – тучи уходили на север. Пахло свежевымытыми соснами и березами.
«Завтра мы отправимся город, а старик останется совсем один, без нас и без Ральфа!»
– Пётр Фёдорович! Может, тебе ключ оставить от сейфа? – сказал я вдруг глупость, будто меня подтолкнул чёрт-провокатор.
– С ума сошёл? Хочешь, чтобы меня в тюрьму посадили? Да и тебе не поздоровится – отберут оружие!
– Да. Это верно.
– Будет лучше, если ты вообще заберёшь ключи от сейфа с собой. И тебе и мне будет спокойнее.
– Хорошо, так и сделаем. А ты не боишься оставаться один?
– Я своё уже отбоялся, – грустно усмехнулся старик. – Времени и сил уже не осталось бояться.
– Не надо унывать! – я приобнял его за плечи. – Хочешь, я тебе хороших сигарет привезу из города?
– Не стоит меня баловать. Я с детства к «Приме» приучен и менять привычку уже не собираюсь. А вот Веронику в городе как-нибудь уважь – сам знаешь, не мне тебе советовать.
– Уважу…
