Ландо смотрел на Ильду широко распахнутыми глазами, глаза же Олеора напротив сузились.
– Так мы шли сюда по приколу? – холодно спросил он у Ильды, – Тебе захотелось посмотреть на место, где лежала убитая? Дела нет до родных несчастной, дела нет до моралей, принципов, сочувствия, хотя бы обыкновенного уважения к скорби по умершей? "Мне просто хочется!" Ты может даже думала застать здесь труп?
– Может. – с вызовом вздёрнула подбородок Ильда. – Да! Мне скучно! Мне интересно, когда в нашем мирном городке убивают! Я хотела прийти сюда и узнать, что из этого будет! Хочется какой-нибудь страсти, неординарной гадости, чего-нибудь эдакого!
– Ильда! Зачем ты это! – воскликнула Мари, – Ты же на самом деле не из-за этого! Олеор, не слушай её, она не может сказать, зачем позвала нас сюда, и сейчас несёт чушь от злости!
– Не надо, Мари. Пускай наш милый философ поупрекает меня в отсутствии морали – мне даже нравится! Кто знает – вдруг он прав!
Мари открыла было рот, но Ландо закрыл его ладонью и за плечи повёл Мари в обратную сторону. Он сделал это со своей привычной небрежностью, но, что бы он не делал, всё выходило у него как-то дружески, ласково, отчего на него невозможно обидеться. Олеор и Ильда пошли за ними. Оба хмурились.
Они вернулись к ивам – статуи не было. Впрочем другого они и не ожидали – когда они шли вперёд, действительно не видели её.
– Что же? По домам, получается. – сказал Ландо. Остальные промолчали. Настроение у всех испортилось.
Неспешно шагали в помертвевшем тишиной парке: слышался только хруст мокрого песка под ногами и робкое лопотанье листвы, отяжелевшей от каплей. Потеплело: о дожде, шедшем весь день, вспоминалось только, когда ветки вздумывали, вздрогнув, скинуть за шиворот прохладную воду. Между Ландо и Мари постепенно завязался разговор: едва слышный шёпот. Олеор и Ильда продолжали молчать. Они минули уже беседку и свернули на тропинку, ведущую к выходу из парка на городскую дорогу. Пробирались сквозь нависшие ветви между силуэтов сгорбившихся старых деревьев.
Вдруг Мари дико вскрикнула.
В секунду Ильда вцепилась в локоть Олеора, прижимаясь к нему, как к единственному спасению. Ужас захлестнул её, вмиг пропали досада и злость на Олеора, когда он обхватил её обеими руками, словно обещая, что не оставит ни за что.
– Боже, Боже, спаси нас! – Мари истерично метнулась и зарыдала почти с облегчением, когда Ландо сдёрнул её с места, потому что сначала она не могла пошевелиться от страха.
До Ландо дошло, отчего она кричала, когда он разглядел в полутьме между деревьев светлую фигуру, и он сам закричал, как кричат мальчишки, а после, мешая вопли с нервным смехом, пояснил Олеору, хватаясь за его плечо:
– Она там! Там! Пришла нам кончинушка! Или это призрак, или от усталости мы рехнулись, или статуя Ангела там!
Мари трясло.
– Эй! – дёргал Ильду Ландо, – Да ты хоть посмотри: Ангел! Страсть-то какая! В жизнь так не пугался!
– И смотреть не хочу! Олеор, прошу, уведи меня отсюда скорей!
– Идём-те. – спокойно сказал Олеор.
– Не хочешь потрогать статую и проверить: призрак это или настоящее? – спросил Ландо.
– Можно.
– Нет, Олеор, лучше не надо!
Мари боялась повернуться к статуе спиной, и Ландо пришлось поступить, как Олеору, и вести её, обхватив руками и прижимая к себе. Они вышли из парка. Мари до сих пор трясло. Ильда казалась спокойной, но была очень бледной, а когда снова заговорила, слишком быстрый и вздрагивающий голос выдал её – она испугалась не меньше Мари.
