Впереди появляется полуостров. От леса огорожен высоким забором с колючей проволокой. Но страшно только вначале, дальше на полуострове растёт сад, видны красивые фонарики. Плетёные беседки и скамейки. Между ними дорожки. Сам рельеф полуострова холмистый, поэтому террасами возвышается большой двор.
А на самой верхушке холма стоит огромный дом в два этажа. Первый этаж почти весь из панорамных окон, на втором тоже имеются большие окна. Они все занавешены. Видны трубы, одна дымит. Спутниковые антенны и солнечные батареи.
Ещё солнце не село, а зажигаются по всему полуострову многочисленные круглые фонарики на ножках, и в доме на первом этаже тоже появляется свет. И пейзаж становится фантастическим, невероятно сказочным. Завораживает.
Яхта режет зеркальную гладь воды, медленно подходит к широкой пристани из брёвен. Поверхность пирса выложена строганными досками. Вроде всё хорошо, только досочки около полтора метра шириной. Хотя и деревья в округе неслабые.
За железные штыри, вбитые в брёвна, привязаны два катера. Но на них нет моторов, и вёсла тоже отсутствуют.
– Зоенька, – приобнял меня Анатолий Борисович за плечо, – в доме, кроме Андрея, живёт моя мама. Она убирает и готовит. Ты поступаешь в её полное подчинение.
– Я поняла, – отзываюсь я, рассматривая во все глаза окружающую меня шикарную и в то же время пугающую обстановку.
Это место ненормальное. Как я сюда попала, непонятно. Природа чужеродная, дом кажется пустующим. А мой покупатель совсем уже страх потерял и Андрюшину собственность, то есть меня, за попу щиплет.
– В лес, рекомендую не ходить, – продолжает давать инструкции похотливый дед. – Никто не должен через забор проникнуть, но если что, может всякое случиться, слушайся Аглаю Николаевну. Она тебя спрячет в подвал. В Лесу, Зоенька, спасения ты не найдёшь.
– А мне придётся спасаться? – шепчу, аккуратно ступая на пристань.
– Конечно. Андрюша изрядно не в себе, – усмехается злой дед.
Ну, началось! Я вообще на офтальмолога мечтала выучиться. Психиатр из меня никакой.
– Связи здесь нет. Людей тоже. Продукты будут привозить два раза в неделю. Мы живём по соседству, – дедок ещё крепче меня обнимает и протягивает перед моим носом руку, указывая, где они живут.
Прищурив глаза, вижу вдали огоньки на берегу. Километров тридцать от этого места есть город или село.
Тоже неплохо. Но раз мои мучители, душегубы там живут, то вряд ли нужно бежать в ту сторону. Небось, посёлок моральных уродов и гнилых извращенцев. Сектантов-миллионеров, которые пьют кровь девственниц и расчленяют молодых женщин.
Вцепляюсь крепко в свой портфельчик, иду следом за молодыми парнями, что несут от пристани к дому огромное количество коробок и пакетов с продуктами.
Проходя мимо, меня задевает Милана, кидает пренебрежительный взгляд через плечо.
Молчу, не интересуюсь идиотами. Во все глаза рассматриваю шикарную террасу с видом на реку. В вечернем сумраке, как лу́ны, светят фонарики. Над ними начинают кружить мотыльки.
И наваливается на меня странное чувство, что я приехала на южный курорт. От перелёта немного обалдевшая, от акклиматизации слегонца пришибленная. Весь мир вокруг напоминает приятный сон. И я хочу спать.
Навстречу нам выходит из дома толстая старушенция. Волосы седые убраны в калач на макушке. На ней лёгкое ситцевое платье в мелкий цветочек и тапочки. Она целует Милану, потом Анатолия Борисовича.
