Жаль, что мимо прошла другая сторона образования – литература, музыка, искусство, языки; а нужно было знакомить со всем лучшим, что там было создано, и ничего, если б сразу не дошло. Главное, найти учителей, которые, действительно, влюблены в свой предмет, которые видят волшебство этого мира и могут открыть глаза тому, кто ещё не видит.
Если великие книги, прекрасные фильмы, великолепнейшая музыка не воспринимаются в каком-то поколении большинством людей, значит, их обучение велось без достаточной любви и воображения, или этого там, вообще, не было.
Может «Броненосец Потёмкин» и «коммунист» хорошие фильмы, но гораздо полезней было бы воспитание на диснеевской «Фантазии»…
Вернулся Рауль. Положил руки на баранку, молчит.
– What the metter?
– Кай Ся…
– I don t underst…
– Ли Кай Ся – имя. Умерла…
«Ли» – почти на всех языках Юго-Восточной Азии – «свет».
Кай-Ся… – Is she not Viet?
– Ки-тайка. Кай-Ся – означит пинк клаудс, розовы облаки над морем.
Китаянка. Она, наверное, учила вьетнамчиков тому, чему и должно учить образование, в основном. Правде и Справедливости… и, возможно, если так оно и есть, то спустя долгий период можно будет создать хоть какое-то подобие достойного мира.
Но её, китаянку, убил осколок снаряда. Китайского. Она презрела национальную принадлежность. Ей, как и облакам, плывущим над морем, не было дела до границ разделяющих людей.
Портовая суета оттесняет из головы хаос. Вот и наш причал, вахтенный с широкой улыбкой приветствует нас. Прощаемся с кубинцем.
– Удачи, Рауль!
– А вам счастливо отдыхат.
Отрицательно мотаю головой: – моя смена на Северный форт.
Жмёт руку и долго смотрит в глаза.
– Be careful- шепчут его губы.
И уже уходя, слышу благословление в спину:
– Vaia kon Dias, Alex.
Поднялся по трапу, отдал честь и поднял голову. Корабль. Боевой корабль – прекрасный пример того, что может породить сумма знаний. Весь комплекс его вооружений и обслуживающие их люди нацелены против того, что кто-то вбил себе в голову, что только ему открыта истина.
Наверное, было бы лучше, если б все занятия вместо «…будь готов» начинались с Хемингуэя: «…смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо – я един со всем человечеством».
Солнце скрылось за горизонтом. Море грязно-серое. И только облака, плывущие над ним, отсвечивают розовым.
Все свободные от вахт на обслуге БЧ-2, – «бога войны». Гидроакустики, штурмана, минёры, боц. команда и, даже, кокша. Работаем на палубе, голые по пояс – пекло. Половина готовит боезапас, – вынимает из цинков, перетирает насухо и выкладывает на маты из пеньки. Остальные, во главе с комендорами, осторожно, тут спешить нельзя, звено за звеном «плетут» на машинках ленту.
Удивительно красивое и гармоничное зрелище – гибкая неразрывная змея снаряжённых и готовых к использованию снарядов. Своей притягательной внутренней энергетикой – завораживает, как, впрочем, и любое оружие для пацанов.
Если БЧ-5: мотористы, турбинисты – весь дивизион движения, – это наши «ноги и крылья» в море, то ствольная артиллерия – когти и зубы, «покусаем и нашинкуем» всё, что в воздухе и на поверхности, мало не покажется, если, вообще, останется, кому казаться.
Приготовления идут полным ходом, завтра заступаем в дежурство по ОВРа (охрана водного района). Хоть недельку отдохнём от остохреневших окопов. «Кайф»!
Начальство сегодня доброе и редики с утра ублажают всех диппапловским «In rock» – ом и новомодными у «проклятых» капиталистов, какой-то «Аббой» и «Боней Эм». Простые деревенские парни, каких большинство, терпеть не могут, морщатся от приводящих, нас городских, в восторг – «Slade», «Uria…» и «Grand funk».
